Благословение
Шрифт:
– Добрый день, – вежливо начал он. – Это Геворг, мы вчера с вами встретились, в кафе…
– Да, да, добрый день, я помню, конечно. – Было слышно, что она улыбалась. – Рада слышать!
– Как папа? Вы помирились?
– Да, вы знаете, так забавно получилось, он хочет в субботу на охоту поехать с друзьями, они часто ездят, а я ему сказала, что я его не отпускаю. Он сначала рассердился, а потом сказал, что, наверное, он неправ, что мне запрещает проводить время так, как я хочу…
– Так вы в субботу, получается, будете свободны? – Геворг старался не
– Да, это же выходной, уроков нет, день свободный, – простодушно ответила Варвара.
– Так давайте сходим куда-нибудь? В кафе или в кино? Я могу за вами заехать или зайти?
Он готов был даже Луну взять напрокат, лишь бы она согласилась.
– Да, но я могу только днем, вечером они уже вернутся, мне нужно будет быть дома…
– Хоть в шесть утра, как скажете. – Геворг даже кулаки сжимал от напряжения.
– Ха-ха-ха, в шесть утра еще все спят! Давайте в том же кафе встретимся, часов в одиннадцать? Вам удобно?
Нет, не Луну, лучше Юпитер, он побольше.
– Да, конечно, в одиннадцать утра, отлично!
Это означало, что спать ему останется часа полтора, но это было неважно. Варвара была ему нужна, как глоток свежести и чистоты.
В кафе он пришел за полчаса до встречи, так как спать все равно не мог и страшно боялся опоздать. Он дотошно расспросил официанта о том, какой десерт самый вкусный, проинспектировал кофейные зерна и сиропы, попросил показать, из какого молока они делают пену для капучино, и еле удержался, чтобы не спросить, как часто они моют кофемашину. Когда Варвара, в облачке рыжих волос и с сияющей улыбкой появилась на пороге, официант точно знал, что именно ей порекомендовать из кофейного и десертного меню.
Она ела десерт, как ребенок, которому никогда не давали сладкое в больших количествах, а молочную пену на капучино доедала ложкой с таким аппетитом, что не только Геворг, но даже бариста умилился, наблюдая за ней.
– Вы знаете, – рассказывала она со смехом, – сейчас иду сюда, в кафе, как раз мимо школы, и дети, мои ученики, играют во дворе, так они меня издалека увидели – и через весь двор мне: «Варвара Алексеевна, здрасьте, а куда вы идете?»
– Тотальный контроль, – улыбался Геворг, незаметно показывая официанту пальцем на следующий из одобренных им десертов. – Всем все нужно знать!
Казалось, она могла часами говорить о своих учениках: кто как учится, кому что легко дается, а кому нет, помнила по именам всех родителей учеников и была в курсе семейных историй.
– Вот у одного мальчика мать погибла недавно, представляете? Грибами отравилась… А еще у одной девочки мать в больнице, у нее внематочная беременность…
– Это вам дети рассказывают? – Геворг одновременно и был в самом деле заинтересован, и хотел поддерживать беседу как можно дольше.
– Да, дети, они вообще мне все рассказывают, иногда я, наверное, больше родителей знаю о них…
– Они вам доверяют, это хорошо. – Он и правда думал, что это хорошо.
– Уф, – сказала она после третьего десерта, – я столько сладкого никогда в жизни не ела, мне никогда не разрешали!
– Хотите еще? – Он наблюдал за ней, как за ребенком, с нежностью и улыбкой.
– Нет, что вы, хватит! – Она смеялась в ответ.
Они пошли гулять по набережной. Ее радовали и соленые брызги волн, и красивые яхты, покачивающиеся возле пирса, и сахарная вата, похожая на розовое облачко, и легкий бриз, красиво развевавший ее волосы.
– Может, пообедаем? – сказал он через часик, думая, что она уже могла проголодаться.
– Ой, нет, что вы, неудобно, вы и так столько денег на мои десерты тратите! Я дома поем, не переживайте.
А ведь любая другая непременно потребовала бы вести ее в дорогой ресторан и заказала бы устриц, даже если не имеет ни малейшего понятия о том, как их есть, подумалось Геворгу. Он думал о посетителях клуба, за один вечер пропивающих столько денег, за сколько Варвара в своей школе, наверное, полгода будет работать, или о девушках, получающих Варварину месячную зарплату за пару часов интима. Все эти девушки были жадными до мужских денег и отрабатывали их определенной степенью своего унижения. Контраст был настолько разительным для него, что Варвара становилась еще более ценной и желанной, но это желание было не обладать, а оберегать.
Она посмотрела на часы.
– Вы знаете, мне пора уже домой, еще уборку надо сделать и ужин приготовить, а то в будние дни некогда, сами знаете…
Он не знал. Ужинал он в клубе, а убирала в его квартире приходящая уборщица. Дома он разве что завтрак себе готовил и кофе варил. Он проводил ее до подъезда, и вопрос в голове был только один – когда он сможет увидеть ее снова?
Чем бы он мог заинтересовать ее, такую непохожую на других? Что делают по вечерам и выходным учительницы начальных классов? Смотрят телевизор? Куда-то ходят? Кино, театр, опера, балет? Его мозг метался в поисках ответа.
Ее безыскусность и простота подсказали ответ и алгоритм действий, такой же простой и понятный, как она сама.
– Варвара, я бы очень хотел увидеть вас вновь и отчаянно пытаюсь найти повод. Но, может, проще мне спросить у вас, что бы было интересно вам и хотите ли вы вообще провести время в моем обществе?
Она рассмеялась:
– А я думала, вы больше не хотите угощать меня десертами!
– Я с удовольствием угощу вас десертами, обедом, ужином, чем угодно, – улыбнулся он. – Ну так что бы вас порадовало? Кино, может быть? Театр? Опера? Балет?
– О, опера! – Она мечтательно закатила глаза. – Всегда хотела побывать, но билеты такие дорогие!
– Так пойдемте, – Геворг вцепился в эту идею, как бульдог, – в следующую субботу?
– Это же, скорее всего, вечером, я не знаю, как меня отец отпустит, – немного грустно ответила она, уже сожалея о том, что не увидит оперу.
– А давайте я сам у него спрошу? Я бы хотел познакомиться с вашим отцом, мне нравятся люди, у которых есть принципы! Да и на его месте я бы тоже не отпускал свою любимую дочь с незнакомцем идти куда-то вечером.