Благословите женщину. Идеал женственности. Книга вторая
Шрифт:
Когда барышню привезли, отец обнимал ее, плакал и просил молиться дома, только не покидать его. Однако решение Марии было бесповоротно. Отец слышать не хотел о монастыре. Он прибегал к уговорам, к силе родительской власти, но не смог поколебать решимости девушки оставить мир. Наконец он потерял надежду переубедить дочь и благословил уйти в Костромской монастырь, надеясь там навещать ее.
Преподобный Феодор Санаксарский
В обители,
От навещавших ее родных она старательно скрывала свои подвиги. Их посещения были для нее тягостны, они мешали сосредоточиться. Марии захотелось уйти в дальнюю обитель, с более суровым уставом, где она обрела бы духовно опытного наставника.
Как-то Мария встретилась с двумя санаксарскими монахами, ехавшими на Соловки к сосланному туда отцу Феодору Санаксарскому. От них она узнала о жизни старца, его мудрости, суровом быте восстановленных им обителей, о его страдании за правду И Марии захотелось познакомиться с отцом Феодором.
Вскоре умер ее отец, и Мария смогла беспрепятственно поехать на Соловки.
После посещения отца Феодора Мария поступила в Арзамасскую Алексеевскую общину. Эта обитель восстановилась благодаря заботам отца Феодора, который поселил в ней нескольких женщин, последовавших за ним из Петербурга. Под руководством старца число насельниц достигло ста пятидесяти человек. Два-три раза в год в Арзамас, находящийся в ста верстах от Санаксарского монастыря, приезжал отец Феодор. Он останавливался на подворье и навещал сестер общины. Его всегда встречали как родного отца. Сестры собирались послушать отца Феодора в большой келье, затем он давал наставления каждой отдельно, смотря по их нуждам.
Отец Феодор благословил такой устав, чтобы все у сестер было общее, чтобы они беспрекословно повиновались настоятельнице и чтобы все трудились. Община не имела обеспечения, не посылала сборщиц по городам. Сестры зарабатывали пропитание своим трудом. Работы были разнообразными. Золотошвейным искусством община славилась на всю Россию, инокини низали жемчуг, шили платья, ткали холсты, вязали чулки. Во время работы одна из сестер должна была вслух читать духовную книгу.
В церковь в будни ходили по очереди, лишь те, кто не имел важной работы, и старушки. В праздники ходили все и стояли, скрытые занавесью от мирских. В обители было запрещено вести лишние разговоры, ссориться. Кроме десяти старушек, которые ходили в город за покупками, никто не выходил за ограду.
Сестры постоянно переписывались с отцом Феодором. Сохранились его замечательные письма к Протасьевой. Он очень ценил Марию и, несмотря на ее молодость (ей тогда было двадцать пять лет), назначил ее настоятельницей. Прежняя настоятельница уже не могла из-за старости управлять общиной. Вначале многие роптали на старца и неприязненно относились к Марии. Но терпением и кротостью она приобрела общую любовь.
Приняв тайную схиму с именем Марфа, она усилила свои подвиги. Чтобы скрыть свой пост, она говорила, что ей вредно молочное.
Мария обладала удивительным даром слова. Ее очень любили и чтили во многих московских семьях и ради нее помогали обители. С целью помочь своей обители она даже ездила в Москву.
Хотя община была небогатой, матушка всегда выделяла толику для бедных и нищих, с которыми, как она говорила, сходит благодать и благословение Божие. Когда ей писали, что новые женщины просятся в общину, она отвечала: «Хоть десять придут, всех приму. Лучше от своего тела оторвать, чем душе христианской в спасении отказать».
Когда отцу Феодору запретили посещать обитель, это было большим горем для матушки. Только один раз посетил потом старец Алексеевскую общину. После его кончины матушка Марфа искала духовного окормления у отца Амфилохия, иеромонаха ростовского Спасо-Яковлевского монастыря, хотела поехать в Молдавию к старцу Паисию, но получила откровение от Бога о своей скорой кончине.
После недолгой, но тяжелой болезни она тихо почила 30 апреля 1813 года на пятьдесят четвертом году жизни.
На погребение матушки собралось много народа разного звания, и тогда стали явными добрые дела, которые она совершила тайно.
Плач народа и монахинь заглушал службу, и отпевавший ее архимандрит, глубоко чтивший старицу, воскликнул:
– Перестаньте плакать и унывать, мне самому очень тяжело!
Его ищите, к Нему стремитесь!
Блаженная Ксения Петербургская
Есть на окраине Петербурга уголок, куда приходит в горе и нужде много народа для служения панихид. Это могила блаженной Ксении на Смоленском православном кладбище.
В какой день ни придешь туда, там всегда есть народ и непрерывно служатся панихиды. В чем значение этих панихид? Православная церковь верует в общение двух миров – земного и небесного, членов воинствующей на земле Церкви и членов Церкви, торжествующей на Небе. Праведным людям, причисленным к лику святых, служат молебны. Это просьба живущих на земле к праведникам. Если почившие не причислены к лику святых, им служат панихиды. Земные молитвы усиливают радость, в которой они пребывают после смерти. И праведники откликаются со всей силой своей молитвы перед Богом…
Ксения Григорьевна была замужем за полковником Андреем Феодоровичем Петровым, служившим придворным певчим. Когда Ксении было двадцать шесть лет, она похоронила мужа, которого горячо любила.
Некоторые считают, что она от горя сошла с ума, поэтому стала юродствовать. Эти люди не понимают основ духовной жизни, потому что слабоумие и юродство не имеют ничего общего. Наоборот, чтобы решиться на подвиг юродства, надо иметь большое мужество, ясность ума, понимание сложности избираемого пути. Юродивыми в истинном значении этого слова являются люди глубокой духовной жизни, жаждущие абсолютной правды (конечно, здесь говорится не о пустосвятах, которые под лживой оболочкой юродивых морочат иногда народ). То, в чем обычные люди видят счастье, их не радует. Ими владеет одна мысль – данное Богом людям блаженство утрачено, и ни в чем ином, кроме Бога, утешения нет. И с беспощадной жестокостью они издеваются над жалким обольщением призрачного человеческого счастья. Богатство, знатность, ученость, материальное благополучие они презирают, потому что в этом столько лжи!
С сердцем, сжигаемым постоянной тоской, с одной поддерживающей их заветной надеждой на Царство Небесное, с виду угрюмые и суровые, в то же время полные безграничной любви к страдающему человечеству, эти великие люди словно кричат нам:
– Опомнитесь! Все здесь – призрак, одно неизбежно – смерть. Одно только вечно и неизменно – Бог! Его ищите, к Нему стремитесь!
Итак, Ксения стала юродствовать, с поразительной для себя ясностью увидев через смерть любимого мужа тщетность земного счастья. Все, что у нее было, она раздала нищим, сама оделась в рубище, сама себя называла и от других требовала, чтобы ее называли именем покойного мужа – Андрей Феодорович.