Бледное солнце Сиверии
Шрифт:
Всё. Пришёл… наконец-то…
Что-то тёплое коснулось моей щеки, но глаза уже были не в силах открыться.
— Эй! Кто ты? Как твоё имя? — спросил голос.
Я подумал, что это снова тот служка-гоблин. Хотел ему ответить, но лишь выдохнул… в последний раз… и резкий порыв ледяного ветра задул все свечи…
Уши заложило так, будто я ушёл на самое дно озера. Грудь сдавило, дышать было трудно и во всей мути, плотной пеленой застилавшей глаза, я с трудом различил какие-то фигуры.
— …а-а-а! — прорвалось
Я огляделся: возле дверей в самых нелепых позах валялось человек семь. Они были живы, только барахтались и стонали. Один, что ближе к выходу, собрался силами и снова проорал: «Измена!»
Избор Иверский держался за живот. Он сидел, раскинув ноги, у мозаичной стены, а его смятый нагрудник тускло поблескивал в свете курсирующего мимо узкого окна громадного янтарного фонаря, одного из тех которые в ночи освещали главную площадь.
Я стоял напротив Айденуса, всё ещё не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой. Маг смотрел на меня с таким любопытством, с каким смотрят дети на диковинного жука. Он буквально подплыл ко мне, и я ощутил ещё большее давление в груди.
Пелена становилась гуще. Звуки через неё практически не пробивались.
И тут я увидел, как из меня исходит тончайший серый «дымок», словно я гриб-пырховка, наступая на который, в воздух вырывалось облачко «пыли».
Айденус приоткрыл свой рот. Его полные красноватые губы зашептали что-то непонятное. Мне отчего-то подумалось, что он говорил по-эльфийски.
Маг несколько раз повторил какую-то фразу. Я смог различить только небольшой более или менее понятный отрывок: «… кюр-ди дрюгон…»
— Сердце дракона, — беззвучно повторил я, всё ещё борясь с накатившейся вялостью и бессилием.
Непонятно отчего, но я всё ещё старался добраться до Айденуса, чтобы… чтобы… убить его…
От этой мысли, меня аж в жар кинуло.
Я тут же вспомнил себя другого. Это тоже было в башне… у Клемента… Я тоже так стоял, источая сероватый «дым», который завертелся в высоком вихре, превращаясь в что-то… в Тень…
Или это надумано мной? Или же эта Тень вползала в меня?
Губы Великого Мага скривились в ехидной ухмылке. Он был так близко, что если бы я сейчас мог, то свободно дотянулся до его старческой шеи.
«Дым» начал рассеиваться, и тут наступило такое облегчение. Мир «проснулся» тысячами звуков, нахлынувших огромной волной.
Айденус подошёл совсем близко. Он чуть склонил голову и, всё ещё бормоча по-эльфийски, положил руку на моё плечо.
— Я такого ещё не видел, — проговорил он. — И даже не слышал. Откуда ты? Как тебя зовут?
— Бор… с Ингоса…
— Измена! — снова проорал ратник.
Слышно было, как по ступеням грохочут тяжёлые шаги дружинников.
— Я должен был вас убить…
Слова давались с трудом. Айденус снова улыбнулся, но теперь как-то
— Странная магия, — сказал он. — Да и ты странный…
Тут в двери ворвались солдаты.
— Держи его! — проорал кто-то из них.
Я сделал шаг назад. Их было слишком много, мне не справиться.
И тут в голову пришла совершено дикая мысль. Потом, когда я оторвался от погони, мне даже стало дурно, что я смог на такое решиться.
Подхватив валяющиеся на полу бумаги Гудимира Бельского, я развернулся практически на одном месте и почти мгновенно набрал скорость. Через мгновение-другое прыгнул вперёд головой, стараясь закрыть её руками, чтобы осколки разбивающегося стекла, не поранили лицо.
Полёт длился какие-то секунды, а потом я с огромной силой врезался в очередной пролетающий мимо окна фонарь. Руки лихорадочно пытались за что-то ухватиться, и это мне удалось в самый последний момент.
Фонарь плавно завертелся и стремительно направился вниз по широкой дуге. Я видел, как приближаются крыши каких-то зданий, зубцы стен, разделяющих город на кварталы.
Но вот полёт стал резко замедлятся. Фонарь приостановился и начал потихоньку подниматься вверх.
Я в отчаянии разжал руки и свалился вниз.
От удара о крышу сбилось дыхание. На какую-то секунду в глазах потемнело, но руки сами собой рефлекторно ухватились за какие-то выступы, останавливая скатывание дальше вниз на каменную мостовую.
Несколько секунд отдышался, а потом осторожно перевернулся на спину. Ребра гудели, что колокола на звоннице поутру.
Что-то с знакомым звуком просвистело и тут же возле ладони в потемневшую деревянную дощечку вонзилась черная стрела с характерным красным оперением. — Защитники Лиги. Их вещичка!
Я подтянулся и попытался вскарабкаться на конёк. Рядом снова засвистели стрелы, и, кажется, одна из них оцарапала локоть.
Перемахнув через конёк, я поехал вниз. Распластавшись на спине, постарался затормозить, но…
— Эх-х! — ноги потеряли опору, и я рухнул наземь.
Внизу живота что-то сжалось, и через секунду в пятки ударила земля. Небо закрутилось над головой и тело, громко брякая железными мечами, свалилось на мостовую.
— Твою мать! — прохрипел я.
Было очень больно.
Поднялся. В голове сполохи, кружится. Пятки горят.
— Святой Тенсес! — недалеко стоял один из мастеровых.
Он удивлённо смотрел на свалившегося чуть ли ни с неба человека.
Торговый Ряд. До разделительных ворот саженей сто. Лишь бы никто из стражи не заметил.
И только это подумал, как из-за покосившейся телеги с сеном, выбежало три вооружённые фигуры.
Ругательства сами собой вырвались из уст. Мастеровой оглянулся и тут же попятился назад. Глаза его вылупились, что медные пятаки.