Бледнолицый бог

Эльберг Анастасия Ильинична

— Тогда можно носить с собой ягоды на всякий случай, — сказал он.

Винсент покачал головой.

— Хорошо бы. Но если их не обработать, они теряют целебную силу уже через несколько часов. Умирают вместе со своими не сорванными с куста товарками. Днем куст цветет, а ночью ягоды появляются снова.

— И… они вылечат Дану?

Брат Весты сосредоточенно перетирал в руках листья принесенной травы, и отвечать не собирался.

— Ведь вылечат? — повторил Курт настойчиво.

— Выбора у них нет. Кое-кто пообещал Дане серьги из своих

клыков.

Вспомнив рассказ про вампира, Курт поморщился. Теперь ему не хотелось сидеть в тишине.

— А какие болезни ягоды не могут вылечить? — спросил он.

— Лунную, например.

— Лунную болезнь?..

— Да, именно так. Люди очень долго спят днем. А все потому, что они бодрствуют по ночам, задают мне вопросы и мешают думать.

Курт смутился.

— Обычно я почти всегда молчу… — попробовал оправдаться он. — Не знаю, почему разговорился…

Винсент снова поднял на него глаза и одарил очередным взглядом в видимую только ему точку в пространстве.

— Разговорился, — повторил он задумчиво. — А ведь попытаться не мешает. — Он прикрыл глаза, открыл их — и вот уже внимательно смотрел на Курта. От потерянного взгляда не осталось и следа. — Давай закончим с ягодами. Поторопись.

VIII

Винсент

— Я уже говорила тебе, что ты ненормальный?

— Да.

— А о том, что это самый безрассудный план из всех, что когда-либо появлялись в твоей безмозглой голове, я тоже говорила?

— Да.

— Надеюсь, у тебя есть козырь в рукаве, сучонок.

— Ни одного, наставница. А теперь тебе пора идти — солнце уже в зените.

Дана поправила на плече дорожную сумку.

— Серьги, — напомнила она прохладно-безразличным тоном, под которым обычно прятала страх.

Я кивнул и указал в направлении чащи. Дана еще несколько секунд постояла, будто размышляя, стоит ли следовать намеченным маршрутом, а потом скрылась за деревьями. Мне же осталось спрятаться под капюшоном плаща — полуденное солнце в этих местах палило нещадно — и направиться в противоположную сторону, к реке. Именно там мы впервые пересеклись с Незнакомцем, и он был достаточно самонадеян для того, чтобы обустроиться неподалеку. Самонадеян, но не безрассуден. Он не решался подойти к городу, который охраняют трое старших карателей (пусть и двое из них не так давно пострадали от его руки), а голод никуда не делся.

Несколько попыток «поймать» витавший над городом страх потерпели наудачу — Незнакомец был слишком слаб для такой сытной пищи. И с каждым днем слабел еще больше, а поэтому чувствовал, что путешествие в деревеньку на горе закончится плачевно, и далеко уходить нельзя. В итоге он сам загнал себя в ловушку, и время играло нам на руку. Веста, бдительно караулившая единственный вход в город, заметила его во время последнего

визита и решила припугнуть. Наверное, этот наглый малый свято верил в то, что ее шакрам по чистой случайности рассек воздух в миллиметре от его головы и не попал в цель. Хозяйка шакрама со свойственным ей великодушием простила его: он был слишком молод и не знал, что она не промахивается никогда.

Конечно, мы могли оставить его умирать, если бы не одно «но»: кинжал. Великая Тьма знает, в чьи руки он может попасть, брошенный тут без присмотра. Нарваться на очередного вампира с еще не обсохшей кровью создателя на губах, который способен серьезно ранить старшего карателя и так хорошо управляется с оружием, не хотелось.

Я шел медленно, иногда останавливаясь и прислушиваясь. Кое-где потрескивали ветки, птицы щебетали и насвистывали на все голоса. Обычная музыка леса, с которой знаком каждый, кому доводилось попутешествовать под зеленым пологом. Никаких следов чужого присутствия. Прятался Незнакомец хорошо и еще не ослабел настолько, чтобы потерять бдительность. Что же, тем лучше. В разы легче найти того, кто в своем уме — поведение таких легко понять и отследить. А вот если бы он окончательно рехнулся, нам с Даной пришлось бы искать иголку в стоге сена.

Очередная птица, притаившаяся где-то неподалеку от меня, пронзительно запищала — звук оборвался на высокой ноте. Я снова остановился и замер. В чаще усеянного мелкими красными ягодами кустарника, образовавшего уютный природный грот, кто-то проходил, и то было крупное животное. Медведь? Вряд ли, ими тут не пахло. Олень? В такие дебри он бы не пошел, даже за лакомым кусочком. И тут я увидел едва заметные следы. Примявшее траву существо шло быстро, ступало легко, и — это было очевидно — передвигалось на двух конечностях.

Еще несколько минут пути — и я уже различал цепочку следов. Она привела меня на небольшую поляну, где под раскидистым деревом мирно дремал Незнакомец. Хотя нет, онспал, и очень глубоко. Для того чтобы разбудить его, мне пришлось тихонько свистнуть. Наш с Даной знакомый вскочил на ноги и выхватил из висевших на поясе ножен кинжал.

— Не нервничай, — успокоил его я. — У меня нет оружия.

Незнакомец с подозрением оглядел меня. В его глазах больше не было знакомой мне уверенности в собственных силах. Самый обыкновенный голодный вампир.

— В чем подвох? — осведомился он.

— Ни в чем, — ответил я, присаживаясь на большой камень. — Напомни, как тебя зовут? Кажется, Жак?

— А какое тебе, собственно, дело?

— Если ты не хочешь называть мне свое имя, то я буду звать тебя Жаком, ладно? Мне не очень нравится это безликое «Незнакомец».

Жак колебался, размышляя о том, спрятать ли кинжал. Наконец, он принял решение держать его наготове.

— Тихое местечко, — снова заговорил я. — И такое романтичное. Птицы, река. Жаль, нет еды.