Блеф
Шрифт:
– Перестань, больно! – вскрикнула Джейн, отодвигаясь от зеркальных очков и пытаясь отцепить его пальцы от своей руки.
– Ты на ломке? Вот зачем ты пришла?
Он едва не смеялся. Она вырвалась, попыталась встать и мешком рухнула на пол.
– Поднимайся, – сказал он, грубо вздергивая ее обратно на софу. – Говори и на этот раз скажи хоть что-нибудь, чего я не знаю. Ты на ломке?
– Это не то, что ты думаешь, – ответила она, не глядя ему в глаза.
– Как всегда, Яркоглазая.
Он
– Итак, на какой наркотик ты подсела? «Леди»? «Красенькие»? «Белые дорожки»? «Черные бомбочки», «Желтые торчки»? Что для тебя наслаждение?
Его голос был жестким и гадким, и, как она поняла без особого удивления, он в ней сильно разочаровался, как и Тахион.
– Боже, кем я должна быть, по-вашему, воплощением Ребекки с фермы Саннибрук, Тузом – Непорочной Девой?! – крикнула она. – Должна не сходить с пьедестала, играя Умницу-Разумницу, чтобы все вы могли погладить меня по головке и назвать меня достойной, в промежутках между своими бесчинствами? Дорогая малышка Водяная Лилия, лилейная белоснежная Водяная Лилия, девственно чистая Водяная Лилия! Все, так не бывает! Вы сами затащили меня в это, вам надо было затащить меня в ваши тупые игры, в ваши долбаные бандитские войны, все вы использовали меня в своих целях, а теперь все в шоке, когда я оказалась такой же дрянью, в какой все вы барахтаетесь, которая меня заляпала. Чего еще вы ждали?!
Она осознала, что орет ему в лицо, стоя на коленях на софе. Увидела на зеркальных очках брызги слюны. Он смотрел на нее, открыв рот.
– Видимо, – начал он, сделав паузу, чтобы облизнуть губы, – тебя может высушить не только «мет».
Джейн сложилась пополам, рыдая, когда ее скрутил новый приступ пустоты внутри. Почувствовала, как Кройд тихонечко коснулся ее волос.
– Не трогай меня, больно! – заорала она.
– Я подумал, что несколько странно, что ты, э, не влажнеешь, но не был уверен. Теперь все выглядит еще страннее.
Он разгрыз последний кубик льда.
– Что это? Старый добрый героин или что-нибудь более экзотическое?
Она подняла голову от пахнущей плесенью подушки софы.
– Если расскажу – не поверишь.
– А ты попробуй. Расскажи мне, что ты ищешь.
С огромным трудом она подняла себя и села, поджав ноги.
– Мне нужно нечто, что напрямую воздействует на центр удовольствия в мозге, постоянно стимулируя его.
– Всем бы нам такое, – мрачно сказал Кройд, вытряхивая из стакана последние капли.
– Ну? – спросила она.
– Ну, что?
– Ты знаешь кого-нибудь, у кого есть такой наркотик и кто продал бы его мне?
Кройд коротко и невесело усмехнулся.
– Нет, черт подери.
Она глядела на него, ощущая, как пустота пожирает ее и ее надежду, и вдруг чихнула.
– Будь здорова, – автоматически сказал Кройд по-немецки. – Слушай, нет такой штуки, ни животного, ни растительного, ни химического происхождения. Разве, может, порядка
Она уже спрыгнула с софы и пошла к двери.
– Эй, подожди!
Она остановилась и обернулась, вопросительно глядя на него.
– Куда ты идешь?
– В единственное место, куда могу идти.
– И куда бы это?
Она покачала головой.
– Ты ошибаешься, Кройд. Есть такая штука. Она существует. Я это знаю. И надеюсь, что ты никогда этого не узнаешь. Это худшее, что может быть в этом мире.
Он снова облизнул губы и вытер их ладонью.
– Я в этом сомневаюсь, Яркоглазая.
– Хорошо, – сказала она. – Сомневайся и дальше. Оставайся там, где есть. А я пойду.
Но она не могла этого сделать. Ей пришлось терпеливо ждать, пока он откроет все четыре замка, прежде чем она сможет сбежать от двойного отражения своего отчаявшегося лица в зеркальных очках.
На этот раз дверь открыл Хирам. Он был один в квартире. Незачем было спрашивать, можно ли войти.
– Оно тебя оставило, – тихо сказал он.
– Да, – шепотом ответила она, склонив голову.
– Ты…
На мгновение у него пропал голос.
– Ты… в порядке?
Она поглядела на него и увидела в его глазах отражение той же пустоты, что и внутри нее.
– Ты знаешь, что нет, Хирам. Как и ты сам.
– Да. Предполагаю, что оба мы не в порядке.
Он снова умолк.
– Что-нибудь дать тебе? Стакан воды, что-нибудь поесть, или…
Его слова неловко повисли в воздухе. Будто он предлагал потушить пожар слезами.
Это было слишком больно. Джейн вскинула голову, постаравшись выглядеть достойно, насколько она могла.
– Хорошо бы чашку горячего чая, спасибо.
Здесь наверняка такого не водилось, и она никогда не пила горячий чай, но лучше делать хоть что-то, чем стоять и страдать вместе.
Он пошел на кухню, а она села за небольшой столик, глядя в никуда. Если удовольствие было реальным, то его отсутствие тоже было ощутимым. Будто там, где было наслаждение каждым движением, появилась боль и пустота, оставленная им. Мой Хозяин, с глухим отвращением подумала она. Я называла его Моим Хозяином.
– Я не могу отпустить тебя после того, что ты увидела, – внезапно сказал Хирам. Он не повернулся к ней, и она тоже не подняла взгляд. – Уверен, что теперь, когда ты все знаешь, то понимаешь почему.
Она что-то невнятно пробормотала.
– Он видел тебя в моих мыслях много раз. Так что, когда ты появилась…
– Зачем ты пришла сюда?
Она вспомнила, и это вызвало у нее приступ хохота. Встревоженный, Хирам обогнул стойку, на которой стоял чайник с чаем, и поглядел на нее. Он выглядел перепуганным настолько, что она попыталась сдержать смех, но не смогла. Лишь расхохоталась еще сильнее, тряся головой и отмахиваясь, когда он двинулся было к ней.