Блэк Сити
Шрифт:
Жук сквозь решетку протягивает мне газету. Я просматриваю заголовки. В основном это статьи о предстоящем голосовании за Закон Роуза и как люди ищут выход, чтобы проголосовать против, раздраженные тем, как относятся к Дарклингам в Легионе и злые на правительство Стражей за то, что те отравили Золотой Дурман. Люди больше не могут закрывать глаза на все происходящее. С тех пор, как в воздухе витает ветер перемен, количество активистов Людей за Единство возросло. Жаль, что я не увижу всего этого сам.
Я переворачиваю страницу,
— Эй, да я попал на третью страницу.
Никто не смеется.
— Ого, а почему у всех такие вытянутые физиономии? Кто-то умер что ли? — спрашиваю я.
— Эш, — говорит папа.
Дей рыдает навзрыд, а Жук, успокаивая, обнимает её. Я стараюсь не смотреть, сжигаемый ревностью. Как бы мне хотелось, чтобы Натали была здесь.
— Мы должны вернуться на свои места, — тихо говорит Жук минуту спустя. — Мы будем прямо перед тобой. Ты нас не пропустишь, братан.
Я пожимаю руку Жука через решетку, и он очень долго её не отпускает.
— Я люблю тебя, чувак. Ты мой лучший друг, — шепчет он.
— Эй, ты заставишь Дей ревновать тебя, если не отпустишь мою руку, — дразню я его.
Дей пытается рассмеяться, по её карамельным щекам струятся слезы. Она держится на Жука, когда они уходят. Он успевает дойти до середины коридора, прежде чем разрыдаться самому.
Папа встает на колени на твердый бетонный пол и я присоединяюсь к нему, чтобы помолиться. Я стараюсь произносить слова, обращенные к Всевышнему в Вечном саду, убедительно, или, по крайней мере, чтобы они звучали таковыми для моего отца. Я знаю, ему это нужно, возможно, даже больше, чем мне. Не думаю, что в раю есть место для таких, как я, но меня это как-то не особо тревожит. Может быть, я отправлюсь в Небытие вместе с мамой?
Я так благодарен папе, что он здесь со мной прямо сейчас. Я много лет гадал, каково это, если бы моим отцом был Дарклинг, который по-настоящему "понимал" меня, но теперь я понимаю, что все это время рядом со мной был такой человек. О лучшем отце я и не смел бы мечтать. Он заботился обо мне, любил, и он никогда не забывал меня, как бы не было трудно. Я горжусь тем, что был его сыном.
Я слышу позвякивание ключей Гарри, когда те ударяются об его ногу, прежде чем вижу его. Он отпирает тюремную дверь.
— Пора, парень, — говорит он скорбно.
Папа помогает мне подняться на ноги. Я немного опираюсь на него. Внезапно мои плечи опускаются, будто на них что-то давит, ноги наливаются свинцом. Сквозь маленькое оконце моей камеры проникает солнце. Солнечный свет покалывает мне кожу, но это даже приятно, оно напоминает мне, что я все еще жив.
— Хороший день для казни, — говорю я Гарри.
Он морщится.
— Ты должен оставить здесь свою одежду, — говорит мне Гарри, глядя себе под ноги.
Я сбрасываю рубашку и штаны, радуясь, что можно уже избавится от материала, от которого у меня зудела кожа. Я не особо возражаю
— Может, мне просили что-нибудь передать? — с надеждой спрашиваю я.
— Прости, парень.
Я должен принять, что она не придет. Я никогда её больше не увижу. Я поворачиваюсь к папе, который занят тем, что подбирает мою одежду и складывает её в аккуратную стопку на койке, оттягивая неизбежное. По его мужественному лицу стекает слеза.
— Папа?
Он поспешно вытирает глаза:
— Да?
— Позаботься ради меня о Натали. Я и Сигура попросил о том же. Убедись, что с ней все будет хорошо. Обещай мне.
— Обещаю, — говорит он.
Его печальные глаза изучают мое лицо, и я понимаю, что он пытается запомнить меня в мельчайших подробностях. Я не могу поверить, сколько страданий выпало на его долю. Сначала он потерял маму, теперь вот меня. Это самое худшее, что может случится. Никто не должен видеть, как умирает его ребенок.
Гарри протягивает кандалы.
— Секунду. — Я переворачиваю папины карты, лежащие на моей койке и улыбаюсь. Значит он все-таки позволил мне выиграть.
Гарри сковывает мои запястья и лодыжки и ведет меня по длинному коридору в ожидании передвижной тележки снаружи. Безликие заключенные суют свои пальцы сквозь прутья тюремных камер, когда я прохожу мимо, напоминая мне, что я не одинок. Папа, молча, идет в нескольких шагах позади. Время молитв прошло.
1
Глава 42
Натали
Я пробираюсь через оживленные улицы, отчаянно пытаясь добраться до городской площади, находящейся почти в миле отсюда. Вот уже, как минут десять я пытаюсь продвинутся вперед, а ушла едва за угол дома Дей. Похоже, что у меня ничего не выходит и меня начинает охватывать паника. Должен быть лучший способ добраться до площади.
Казнь Эша транслируется на больших экранах на крышах. Его доставили на городскую площадь. Он выглядит напуганным, хотя и пытается это скрыть. Его сверкающие черные глаза глядят прямиком в камеру и мне чудится, что он смотрит прямо на меня.
— Эш, я иду! — выкрикиваю я.
Люди вокруг поворачиваются в мою сторону и их глаза округляются. Они все начинают тыкать в меня пальцами и шушукаться.
— Это она...
Тень закрывает небо. Люди вокруг вопят. Надо мной в солнечных лучах сверкают радужные крылья и я понимаю, что это Сигур. Он пикирует вниз, на толпу и народ разбегается кто куда. Я съёживаюсь, стараясь оказаться подальше от него.