Блэкаут-2. Отступники

Левченко Александр

– А что, если он перестанет играть по правилам?

– Тогда, наверно, лично сверну ему шею. Не в открытую, конечно, представлю всё как несчастный случай.

– Жестоко.

– Возможно. Одним убийством больше, одним меньше – какая разница. На что только не пойдёшь ради общего блага.

Лицо командора искривилось в дьявольской ухмылке.

Глава 9. Сергей Калашников

Когда Сергей покинул здание штаба, время вплотную приближалось к обеду. С самого утра он ничего не ел, в животе урчало, а элитный шотландский виски, выпитый на пустой желудок, вовсе не добавлял бодрости.

Если до встречи с командором Сергей планировал наведаться в гости к Билко,

чтобы разузнать, куда старший кладовщик дел его рюкзак и почему решил стереть соответствующую запись в журнале учёта, то сейчас эта идея уже не казалась удачной. Лёгкость и какая-то приятная расслабленность от растекшегося по телу алкоголя совершенно не располагали к серьёзным разговорам. Если Билко решит включить дурачка, то информацию из него придётся в прямом смысле выбивать. Может быть, даже ногами, поскольку рисковать коробкой с подарком для дочери, которую Сергей держал в руках, решительно не хотелось.

«По ходу, придётся отложить до завтра. Ладно, хватит на сегодня приключений, пора домой».

Дом, в котором жил Сергей, располагался на другом конце города. От штаба гвардии пешком минут десять-пятнадцать, отличная возможность слегка проветриться и собраться с мыслями. Сергей вышел на центральную улицу и не спеша пошёл на восток, зажав под мышкой коробку с подарком.

Сегодня улицы Фронтеры были особенно многолюдны. Воздух наполнился гулом сотен голосов, в основном женских. Все наперебой обсуждали недавние трагические события. Из обрывков разговоров было понятно – люди обеспокоены и напуганы. Даже без средств массовой информации и канувших в Лету соцсетей, слухи о возможном начале войны распространились по общине со скоростью лесного пожара. Скорее всего кто-то из офицеров проболтался об этом родным, а дальше информация начала распространяться сама собой.

Больше всего людей толпилось в проулках между жилыми домами, где находились торговые лавки. В основном они представляли собой нелепые наскоро сколоченные сооружения, собранные из любых подручных материалов. Брёвна, куски кровли, сломанная мебель и прочий хлам – всё пошло в дело. Порой под торговые лавки приспосабливали даже автомобили и небольшие пассажирские автобусы. Но в основном автотранспорт переделывали в грузовые повозки, запрягаемые лошадьми, которых вечно не хватало.

У торговцев на улице можно было купить практически что угодно. Продукты питания, производимые местными фермерами либо купленные у давидианцев; одежда, инструменты и прочие вещи, добытые в рейдах или изготовленные ремесленниками – всё продавалось и покупалось. Единственным исключением было огнестрельное оружие, его продажа находилась под строгим запретом. Любой огнестрел или боеприпасы к нему, найденные в ходе рейда, сразу отправлялись на хранение в гвардейскую оружейку. При этом луки и арбалеты, а также сверхмощные пневматические винтовки могли ограниченно использоваться для охоты и тренировок в стрельбе.

Со дня образования общины число её жителей увеличилось в несколько раз и на данный момент достигло почти тысячи человек. В основном это происходило за счёт притока «аборигенов» – так обычно называли выживших, обнаруженных в ходе рейдов. В течение первых месяцев после блэкаута разведгруппам «Рубежа» удалось найти несколько уцелевших анклавов. По большей части это были небольшие горные посёлки недалеко от Фронтеры, куда инфицированные добирались крайне редко. Жители подобных изолированных анклавов, до того почти потерявшие надежду на спасение, с большой радостью переселялись в безопасную столицу новообразованной общины.

Увеличению населения также способствовал и естественный прирост. Устав общины всячески поощрял создание семейных союзов, а семьи с детьми получали значительные преференции и ощутимую материальную поддержку из казны, что отчасти способствовало росту рождаемости. Больше людей это не только больше ртов, но и больше рабочих рук в будущем, способных что-то добывать, производить или выращивать. Но ещё людям нужно где-то жить, и вот с этим уже возникли проблемы.

Нельзя сказать, что город был перенаселён. Согласно статистике, жилья хватало на всех, но вот его качество в большинстве случаев оставляло желать лучшего. Многим приходилось ютиться в тесных комнатах по несколько человек. В таких миниатюрных жилищах, прозванных муравейниками, зачастую не было даже кроватей, спать приходилось на полу. Однако в столь спартанских условиях в основном жили бездетные одиночки, при распределении жилья данная категория граждан всегда ставилась в конец очереди. А вот семьи с детьми по закону могли уже рассчитывать на отдельную комнату, но такой роскоши на всех, естественно, не хватало.

Новые дома, конечно же, возводились, хоть и крайне медленно. Всё из-за нехватки опытных строителей, умеющих работать руками, а не только нажимать сенсорные кнопки на строительном 3D-принтере. Необходимость завозить стройматериалы из заброшенных посёлков также вносила негативный вклад. Да и возводимые дома, по сути, представляли собой примитивные бараки, предназначенные для переселения в них бездетных цивилов. А освобождённая таким образом «качественная» жилплощадь передавалась тем, кто, по мнению руководства общины, был этого более достоин. К таким привилегированным категориям относились служащие гвардии, в первую очередь офицеры, чиновники высшего ранга, врачи и учителя. То есть те, на чьи плечи лёг нелёгкий груз по управлению общиной, защите её граждан и прививанию подрастающему поколению «правильных» взглядов.

В плане жилья Сергею повезло. Когда они с Лизой решили сойтись окончательно, им, как семье с ребёнком, предоставили неплохую комнату в добротном одноэтажном коттедже. Поскольку в доме вместе с ними проживали ещё две семьи, их жилище напоминало нечто среднее между общественной гостиницей и коммунальной квартирой. Кухня и санузел были общими, так что ими приходилось пользоваться по расписанию. Конечно, не самые комфортные условия для семейной жизни, но в глазах большинства даже это считалось роскошью. Сергей с Лизой старались больше думать о положительных моментах такой жизни. По крайней мере, маленькая Сара могла в любое время играть и общаться с соседскими детьми, не выходя из дома.

Внезапно чей-то оклик вывел Сергея из глубоких раздумий.

– Папа?

Услышав знакомый голос, Сергей обернулся. Сара стояла в нескольких метрах и недоумённо смотрела на него, будто не веря своим глазам.

– Папа! – восторженно крикнула девочка и бросилась в его сторону.

Подбежав, она прижалась к Сергею, обхватив его руками.

«Эх, как же ты выросла», – подумал Сергей, прижимая её к себе.

Они не виделись с тех пор, как мобильную группу Сергея отправили на патрулирование границы, это было почти три недели назад. Именно в такие моменты после продолжительной разлуки он замечал, насколько быстро она растёт. Ей ещё и одиннадцати нет, а выглядит на все двенадцать. Похоже, высокий рост девочка унаследовала от отца, вряд ли Лиза была столь же высокой в её возрасте. Годам к пятнадцати Сара её точно догонит, а то и перегонит.

Кто являлся биологическим отцом девочки, Сергей до сих пор не знал. Как он понял со слов Дениса, для Лизы эта тема была табу, а значит, не стоило и спрашивать. Да и какая разница? Такие мелочи для Сергея не имели значения. Это был их с Лизой ребёнок и больше ничей. Он относился к Саре как к родной дочери, и девочка отвечала ему тем же. Она уже давно перестала обращаться к нему «дядя Сергей» и называла только папой.

Если ростом девочка и пошла в отца, то вот всё остальное однозначно досталось ей от матери – тонкие черты лица, прямые чёрные волосы, обычно заплетаемые в косу, карие глаза, и, конечно, в меру крепкая, но довольно изящная фигура, в которой уже начали понемногу проступать черты будущей женщины.