Блэкаут
Шрифт:
Про зеркало я, конечно, рассказал не просто так. Увлечение Наташи зеркалами всем нам было хорошо известно. У нее даже имелась своя собственная небольшая коллекция, расставленная по всем полочкам и шкафам в ее квартире. Правда, часть коллекции пострадала во время январских событий [1] , но страсти Наташи к зеркалам это не убавило. Пожалуй, даже наоборот.
– Почему бы и нет? – я поднялся на ноги. – Желание дамы – закон. К тому же, мне и самому любопытно взглянуть. Не каждый день выпадает такая возможность…
1
Подробнее о тех событиях читайте в повести «Ужасы школьных подземелий».
Глава 4. Любопытство сгубило кошку
– Зайдем с черного хода, – я указал на неприметную дверь между двумя подъездами. – Так меньше шансов засветиться.
Магазин тети Лены расположился на первом этаже обычной «хрущевки», между небольшим супермаркетом с одной стороны и парикмахерской с другой. Внутренняя планировка была более чем своеобразная. Помещение было узким, но вытянутым в длину, как французский багет. Главный вход с витриной находился в «лицевой» части дома, что выходила на проспект. Задняя же дверь вела во двор.
– А сигнализация там есть? – спросил Влад.
– Какая там сигнализация… – я махнул рукой. – Да и чего охранять-то? Старье всякое?
– Зеркало, например, – возразил Влад.
– Зеркало только сегодня появилось. Да и насколько оно вообще ценное, это еще вопрос.
– А тетя Лена точно против не будет? – заволновалась Наташа.
– Точно, – подтвердил я. – Она и не узнает, что мы тут были. Главное, ничего не сломать…
Я достал из кармана связку ключей. Какой из них подходил к задней двери, мне было неизвестно, поэтому пришлось пробовать все по очереди. На третьем мне повезло – раздался характерный щелчок.
– Итак, добро пожаловать, – я распахнул дверь внутрь и широким жестом пригласил моих спутников войти.
Свет мы включать не стали, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Пришлось воспользоваться фонариками на смартфонах. Слабые лучи осветили узкий коридор, заставленный всяческим хламом, которому не нашлось места в магазине. Тем не менее у одной из стен пространство было расчищено, дабы вместить некое подобие кухни – крохотный столик с кофеваркой и микроволновкой и пару стульев.
В дальней части коридора находилось три двери. Правая, насколько я помнил, вела в санузел. Левая – в ту самую подсобку, где тетя Лена хранила свои «не совсем обычные» вещи. У меня промелькнула мысль, что теперь никто не помешает мне заглянуть туда и все тщательно осмотреть. Наверняка и зеркало оставили там же.
Но радовался я рано. Ни один ключ из связки к подсобке не подошел.
– Странно, – я озадаченно почесал затылок. – Я был уверен, что оно здесь.
– Если ключа нет, значит, твоя мама никак не могла оставить зеркало в подсобке, – заключил Влад.
– Логично, – вынужден был согласиться я. А про себя подумал, что ключ от этой комнаты тетя Лена, видимо, держит только у себя. Интересно было бы узнать, почему…
– Может быть, зеркало оставили прямо в магазине? – предположила Наташа.
Я посмотрел на третью дверь, что венчала собой коридор.
– Получается, так. Там места больше. Тем более, разницы никакой – для посетителей магазин все равно пока закрыт…
Третью дверь удалось открыть самым большим ключом из связки, и нашему взору предстал сам антикварный магазин, пусть и сокрытый в полумраке. Меня моментально захватила особая атмосфера этого места. Так происходило всегда, стоило мне ступить на порог тети Лениного магазина. Неудивительно, что в детстве он производил на меня такое сильное впечатление. В воздухе витал запах старины, пыли и давно минувших эпох. Казалось, само время остановилось внутри этих стен. Вокруг словно царила непонятная, но вполне отчетливая торжественность.
Зеркало мы приметили сразу. Его темная глыба монументально возвышалась в самой середине помещения.
– Ого, какое большое… – пробормотала Наташа.
Зеркало и правда впечатляло своими размерами. Оно было выше человеческого роста и превосходило все остальные напольные зеркала, что я когда-либо видел. Вскоре стало понятно, почему.
– Да оно в упаковке просто, – я мазнул лучом фонарика по картону, перетянутому скотчем. – Надо распаковать.
– А ничего, что мы… – начала Наташа.
– Все окей, – перебил я. – Коробка и так никому не нужна. А тетя Лена подумает, что мама просто проверяла сохранность зеркала после перевозки. Странно, кстати, что она этого не сделала…
Дабы оптимизировать наши усилия, мы решили действовать так: Наташа подсвечивала нам сразу из двух смартфонов, а мы с Владом в это время аккуратно разбирались со скотчем и коробкой. Картон покрывал зеркало не до конца – дна у коробки не было. В результате зеркало стояло на полу на своих собственных позолоченных ножках. Вероятно, так его было легче перевозить.
Через какое-то время мы аккуратно сняли с зеркала коробку, а затем размотали несколько слоев стретч-пленки. Но ни стекла, ни рамы так и не увидели.
– Оно задрапировано, – Наташа мазнула лучом фонарика по ткани защитного покрывала, обтягивавшего зеркало под пленкой. Судя по его пыльному и довольно потрепанному виду, покрывало возрастом не уступало самому зеркалу. Ко всему прочему ткань была плотно обвязана крепкими веревками.
«Будто в цепи заковали», – подумалось мне.
Не без труда разобравшись с веревками, мы стянули с зеркала тяжелое пыльное покрывало. Но и тут нас ждал сюрприз – под ним находился еще один слой ткани, на сей раз тонкий, почти как саван, и какой-то липкий. Зато под ним уже ощущался холод стекла.
– Я, конечно, понимаю, что зеркало старинное и дорогое, – прервал молчание Влад. – Но зачем его так тщательно упаковывать?
– Сто одежек и все без застежек… – процитировал я детсадовскую загадку. – Оказывается, нас обманывали. Не капуста это, а зеркало…
Наконец последний слой ткани оказался на полу, и мы отступили на шаг назад.
С первого взгляда становилось понятно, почему зеркало приглянулось тете Лене. К его созданию явно приложил руку талантливый мастер. Стекло обрамляла искусно сделанная резная рама, когда-то бывшая золотистой, но теперь слегка потемневшая от времени. Зеркало гипнотизировало взгляд, одним своим видом вызывая целую гамму эмоций. Наверное, впервые в жизни я почувствовал, что такое трепет перед лицом настоящего искусства.