Блеск и нищета бижутерии. Повседневные украшения в России и СССР, 1880–1980 годы
Шрифт:
Мне была показана, конечно, только небольшая часть коллекции, имеющая непосредственное отношение к бисеру. Очень интересной оказалась, например, длинная тканая лента с греческой надписью. Обращал на себя внимание и кусок тюля с узорами из бисера, нашитыми с помощью швейной машинки. Истинный восторг вызвала кукла XIX века, представляющая собой торговку предметами для рукоделия. В заключение нашей беседы я попросила показать шедевры коллекции; Стефани вынула небольшую коробочку, в которой находилось несколько сероватеньких, потертых стеклянных бусин, на которых, правда, просматривались крохотные личики. Оказалось, что это подлинные античные бусины, которые стоили довольно дорого еще в Древнем Риме. Тогда за одну из них она заплатила на аукционе 250 фунтов.
В процессе нашего разговора Стефани достала довольно безобразные деревянные бусы, залитые лаком, и спросила, не русского ли они
На мой взгляд, достоинством повседневных недорогих украшений является то, что их качество определяется исключительно умением, изобретательностью и вкусом мастера, а не стоимостью материала, как в «настоящих» ювелирных изделиях. При этом целью моих разысканий явилась не бижутерия вообще, а те недорогие украшения, которые носили женщины сначала в Российской империи, а позже в Советском Союзе. Эти поиски, с одной стороны, позволили узнать много интересного, а с другой – породили больше новых вопросов, чем дали однозначный ответ на вопрос, когда-то заданный Стефани Томалин.
В словаре Т.Б. Забозлаевой «Драгоценности в русской культуре XVIII–XX веков» (СПб., Искусство-СПб, 2003) утверждается: «В нынешней речи под словом “бижутерия” подразумевается некая вторичность, поддельность и неосновательность». Думаю, что такой взгляд устарел приблизительно столетие тому назад. За это время во всем мире произошли радикальные изменения в социальной структуре общества. Драгоценности по-прежнему остались доступными только очень немногим; подавляющее большинство перешло на «бюджетные» украшения. Соответственно, существенно расширилось их производство, ученые начали поиск новых материалов и технологий, их дизайном стали заниматься талантливые художники. В результате бижутерия постепенно выделилась в самостоятельный вид прикладного искусства, который в наше время привлекает многих искусствоведов и коллекционеров.
«Русские» бусы
Различные украшения, в том числе бусы, разумеется, существовали на Руси еще в глубокой древности. Об этом свидетельствуют результаты археологических раскопок. Их анализу посвящена обширнейшая литература, в которой подробно рассмотрены типология, время и место бытования бус, гривен, серег, височных колец, фибул [2] и т. п. Однако мне казалось, что вопрос Стефани касался не таких отдаленных времен. Кроме того, коллекционирование архаичных украшений представлялось не очень перспективным, поскольку любая частная коллекция такого рода на фоне музейных собраний и трудов профессиональных археологов сильно напоминала бы историю соревнования Эллочки-людоедки с дочерью Вандербильта.
2
Фибула (лат. fibula, скоба) – металлическая застежка для одежды, одновременно служащая украшением. Фибулы разнообразных форм были распространены с бронзового века до раннего Средневековья.
Тем не менее интересно отметить, что стеклянные бусины входили в состав украшений русских женщин еще в IX веке. Правда, в IX–XI веках это были преимущественно сирийские и византийские бусины; русские мастера стали осваивать это искусство позже, в XI–XII столетиях. Они использовали все известные в древности технологии изготовления стеклянных бусин: из трубочек, из палочек, путем навивки стеклянной нити вокруг стержня, а также из капель жидкого стекла. Хотя в ожерельях они зачастую сочетались с металлом, глиной, янтарем, сердоликом, аметистом, домонгольская Русь была царством именно стеклянных бусин. Они составляют почти две трети из всех найденных бусин IX–XII веков. Исследования показывают, что они отличались большим разнообразием цветов и форм. Позднее, начиная с XIII века, стекло начинает вытесняться янтарем.
2. Неизвестный художник. Портрет молодой крестьянки с жемчужными серьгами. 1840-е гг. ГИМ («Для памяти потомству своему…», М., 1993, илл. 203)
3. Сальников Н.А.Портрет императрицы Александры Федоровны. 1849 г. Собрание С. и Т. Подстаницких («И мира звук в ответ мечу гремел…», М., 2011, с. 238)
Гораздо позже, с XVII века, пальма первенства решительно переходит к жемчугу, который в изобилии встречался в русских северных реках. Но особенно высоко ценился привозной «гурмыжский» или «бурмицкий» жемчуг, добывавшийся в Персидском заливе. Стоит просмотреть многочисленные портреты и жанровые картины того времени (начиная с парсун [3] XVII века и вплоть до полотен конца XIX века), чтобы убедиться в особом пристрастии русских женщин к жемчужным ожерельям. При этом они, разумеется, существенно различались по качеству: на зажиточной крестьянке можно видеть воротник из мелкого речного бисера, а шею императрицы украшают жемчуга величиной с перепелиное яйцо. Жемчужное ожерелье было и последним украшением последней императрицы. По свидетельству Е.А. Свиньиной («Родная чужбина» – аудиокнига на основе передач радиостанции «Град Петров», а также журнал «Знамя», № 11, 1997), с начала войны 1914 года она всегда была одета в скромное черное шерстяное платье с белым воротничком и ниткой жемчуга.
3
Парсуна (искаженное лат. persona – «личность», «особа») – ранний «примитивный» жанр портрета в Русском царстве, в своих живописных средствах находившийся в зависимости от иконописи.
По-видимому, в представлении людей того времени единственно достойным украшением для шеи любой женщины являлось именно жемчужное ожерелье. Это подтверждается и многочисленными примерами из русской классической литературы. Недаром у Пушкина о превратившейся в царицу старухе из «Сказки о рыбаке и рыбке» сказано: «Жемчуга огрузили шею». Образ Анны Карениной перед балом навсегда остается в памяти всякого, прочитавшего роман Толстого: «Анна была не в лиловом, как того непременно хотела Кити, а в черном, низко срезанном бархатном платье, открывавшем ее точеные, как старой слоновой кости, полные плечи и грудь и округлые руки с тонкою крошечною кистью… На точеной крепкой шее была нитка жемчугу». А в повести А.Ф. Писемского «Тысяча душ» старый князь демонстрирует гостям жемчуга и бриллианты своей дочери, княжны Полины: «– Недурная вещь! – говорил он, проходя мимо Калиновича и давая ему на руки попробовать тяжесть ящика, который Полина нехотя отперла и осторожно вынула из него разные вещи.
– C’est magnifique! C’est magnifique! [Великолепно! Великолепно!] – говорил старик, рассматривая то солитер, то брильянты, то жемчужное ожерелье». Другая героиня того же произведения, бедная Настенька, для торжественного случая собирается надеть единственное свое украшение – жемчужное ожерелье: «На шею Настеньке она [экономка Палагея Евграфовна] предназначила надеть покойной жены Петра Михайлыча жемчуг с брильянтовым фермуаром, который перенизывала, чистила, мыла и вообще приводила в порядок целые полдня. Палагея Евграфовна, как истая немка, бывши мастерицей стряпать, не умела одевать. Выбранный ею газ хотя и отличался добротою, но был уж очень грубого розового цвета. Крепостная портниха тоже перемодничала в покрое платья и чрезвычайно низко пустила мыс у лифа.
Приведенный в порядок жемчуг, конечно, был довольно ценный, но имел какой-то аляповатый купеческий характер». В этом отрывке обращает на себя внимание следующая деталь: и Палагея Евграфовна, и Настенька очень далеки от требований моды. Они не знают, что молоденькой девушке вообще не пристало надевать бриллианты (жемчужное ожерелье было с бриллиантовым фермуаром).
4. Бусы. Белый коралл. Длина 62. Конец XIX – начало XX в.
Бусы. Раух-топаз. Россия (?). Длина 48. Конец XIX – начало XX в.