Блеск и нищета российского ТВ
Шрифт:
Как правило, почти весь «улов», собранный за день, попадает в эфир. Некоторые сюжеты просто слабы, а некоторые нельзя показывать в интересах следствия…
Выяснилось, что бригадам «ДП» два или три раза случалось попадать в настоящие перестрелки. Одна из таких историй – нашумевшая «разборка» на Профсоюзной улице в начале 96-го. Результатом сражения стали два трупа и уникальный сюжет «ДП». Снимали тогда сразу с двух машин, благо обе успели подъехать вовремя. Материал получился настолько сенсационным, что его пыталась перекупить одна иностранная телекомпания. Но «ДП» отстоял свои права и выпустил его в эфир первым…
В «Дорожном патруле» очень мало старожилов. Дело в том, что, во-первых, далеко не все могут выдержать двенадцатичасовой рабочий день – бригады сменяются в 10 утра и 10 вечера, трое суток отдыхают, потом три дневные смены, потом опять трое суток отдыха, и так далее. А во-вторых,
В один день с «ДП» состоялась премьера еще одной программы канала ТВ-6 – «Акулы пера» (автор идеи – Иван Демидов). Суть ее была проста: в студии собирались журналисты и в течение полутора часов терзали вопросами известных людей, по большей части поп– и рок-звезд. Причем вопросы в основном касались не творчества кумиров, а их частной жизни, что тоже было в духе времени – капиталистическое ТВ «заточено» исключительно под сенсацию, и разговоры о «высоком» ему претят.
Между тем первый «блин» оказался комом. Премьерный выпуск «Акул», где гостем студии был Валерий Леонтьев, оказался слишком пресным, поскольку приглашенные журналисты так и не смогли «раскрутить» гостя на «перетряску нижнего белья». Это дало повод критикам усомниться в том, что программа соответствует своему названию: мол, не «акулами» стоит назвать журналистов, собирающихся в ней, а «кильками». Вот как вспоминает о съемках первых выпусков «Акул» ее ведущий Илья Легостаев: «Акулья» жизнь начиналась просто отвратительно. На первую съемку вместо 20 приглашенных явились 5 журналистов. Дело было в субботу утром, поэтому на «акульих» лицах отражались последствия пятничных вечеринок и явное нежелание задавать какие бы то ни было вопросы. Мы с режиссером программы Светой Михайловой моментально впали в состояние, близкое к коматозу, и уже всерьез подумывали о том, чтобы извиниться перед всеми, отпустить дорогущую технику и разойтись по домам с ощущением того, что жизнь не удалась. Однако директор канала «ТВ-6. Москва» Иван Демидов, как человек куда более опытный, сохранял поистине олимпийское спокойствие. Одной его ненавязчивой просьбы оказалось вполне достаточно для того, чтобы в студию моментально сбежались все, кто был поблизости: от редакторов других программ до техперсонала. «Что нам делать?» – робко спрашивали у «рулевого» завербованные статисты. «Сделать умные заинтересованные лица и сидеть, пока не скажут «Отснято», – порекомендовал г-н Демидов. Таким образом, мы сняли две первые программы: с Валерием Леонтьевым и музыкальными продюсерами самых модных на то время московских клубов. Пять человек спрашивали, остальные одобряюще кивали. Что самое интересное, подвоха никто не заметил…»
И все же постепенно программа начала набирать обороты, и скандалы стали сотрясать почти каждый ее выпуск. Особенно урожайным в этом смысле был период, когда в ней участвовал журналист Отар Кушанашвили – мастер всевозможных провокаций. Потом его оттуда «попросили», однако, даже несмотря на его уход, программа продолжала долго ходить в лидерах по части разного рода скандалов.
Вспоминает И. Легостаев: «Алика Смехова, Игорь Матвиенко и Андрей Разин довольно долго упрашивали не показывать то, что было отснято. Первая объясняла это дурным настроением во время съемок, которое, по ее словам, самым ужасным образом отразилось на живости и связности речи, второй ссылался на абсолютно непотребное поведение своих подопечных «Иванушек», третий, скорее всего, просто хотел привлечь к своей персоне еще больше внимания при помощи скандала с «ТВ-6. Москва». Во всех трех случаях протесты были вежливо отклонены. Алику убедили в том, что она была неподражаема, г-на Матвиенко – в том, что «Иванушек» будут любить, даже если они в прямом эфире обложат кого-нибудь трехэтажным матом, а с Разиным просто не стали разговаривать. В конце концов, он знал, на что шел.
Наибольшее умиление у меня до сих пор вызывают съемки программы с Филиппом Киркоровым. Артист приехал со своей звездной супругой, которая, не проронив ни слова, проследовала в соседнюю со студией комнату, где по монитору можно было проследить весь ход программы. Там она молча просидела всю съемку, иногда лишь вставляя что-то типа: «Бедный Фил! Все вопросы про меня, а отдувается он!» По окончании процесса, не высказав никаких пожеланий, Алла Борисовна увезла мужа с глаз долой…
Не меньший стресс все мы испытали на съемках программы с Иосифом Кобзоном. Народный артист приехал далеко не в самом лучшем расположении духа. Войдя к нему в гримерку, режиссер Света Михайлова, продюсер программы Валерий Бакаев и я вежливо поинтересовались, нет ли у гостя каких-то особенных пожеланий. «Пожеланий? – переспросил эстрадный патриарх. – Мне не нравится ваше название.
Другую программу – «Дог-шоу», – о собаках, придумали поэт и литератор Александр Коняшов, режиссер документального кино Надежда Хворова и Михаил Ширвиндт. Особенность ее в том, что подобных авторских программ на нашем ТВ не так уж и много: «Что? Где? Когда?», КВН, еще пара-тройка других, и все. Остальные – кальки с зарубежных аналогов. Премьера «Дог-шоу» состоялась в середине 95-го и была очень тепло встречена зрителями. Все-таки собак любят везде.
Рассказывает М. Ширвиндт: «Составляя списки участников программы, мы отбираем хозяев, а не собак. Необаятельных собак не бывает, а хозяева – сплошь и рядом. Если хозяин живой, приветливый, то, какой бы породы у него ни была собака, все пройдет нормально. Были случаи, приводили ну таких задрессированных собак, которые и на передних лапах ходили, и на голове факел держали, – не прошли отбор. Потому что хозяевами были угрюмые, несимпатичные люди. Так что для нас главное – какой хозяин…
Накануне съемок у нас всегда проходит репетиция для собак – для того, чтобы они понюхали помещение, друг друга. Практика показывает, что собаки очень плохо все делают во время репетиции и совершенно перерождаются во время съемок. Видимо, они понимают, что на них смотрят…
Курьезов во время съемок хоть отбавляй. Отправление естественных надобностей собаками бывает в каждом эфире раз по двадцать. Первое время, когда декорация передачи была только построена, они стеснялись. Потом какая-то маленькая шавка подняла лапку на столбик, и после этого уже каждый пес считает своим долгом отметиться. Но мы на это смотрим сквозь пальцы – пожалуйста!..
Мы пишем в конце передачи: присылайте письма, смешные истории про вашу собаку. Приглашаем на просмотр, а потом – без репетиций на площадку и снимаем. Девяносто процентов участников попадают таким путем. Хотя до меня доходили слухи, что участие в нашей программе стоит денег. Иногда нам прямо пишут: сообщите сколько. Одна девочка прислала три бумажки по пятьсот рублей. На самом деле все, конечно, бесплатно. В страшном сне не представляю, чтобы в такой передаче про доброту и человеческо-собаческие отношения фигурировали деньги…
Цель этой программы – вызвать положительные эмоции, улыбку у тех, кто ее смотрит, – и ничего больше. А элемент познавательности – это второстепенное. Главное, чтобы люди смотрели получасовую программу и получали доброе удовольствие, если так можно сказать. И слово «доброе» здесь – главное. Мы хотели сделать добрую программу – вне коммерции, вне политики…»
Но вернемся к общей ситуации на ТВ в 95-м. Тот год завершился громким скандалом – из эфира Первого канала была изгнана передача Александра Солженицына. Событие весьма показательное, если учитывать то, с какой помпой этот писатель-диссидент вернулся недавно на родину и какие реверансы в его сторону делала тогда российская власть. Однако, прежде чем рассказать об этом, следует совершить небольшой экскурс в более раннюю историю.
Как известно, Солженицын был одним из самых яростных антисоветчиков в среде советской творческой элиты, за что, собственно, и был изгнан из СССР в феврале 1974 года. После своего изгнания он поселился у стратегического противника Советского Союза – в США, в Вермонте – и продолжил свою антисоветскую деятельность. Советская пропаганда его всячески разоблачала, пока в стране в середине 80-х не грянула горбачевская перестройка.
Первыми о возвращении Солженицыну советского гражданства заговорили тогда кинематографисты, с которых, собственно, и начался «бунт советской интеллигенции» (начался именно с них не случайно – в киношной среде было больше всего евреев). Именно антиславянизм Солженицына сильнее всего и импонировал советским либералам времен горбачевщины, когда они затеяли кампанию по возвращению писателя на родину. Тот мог стать для них живым знаменем в их окончательной победе над ненавистной советской властью. Вот почему либералы-писатели так были заинтересованы в публикации в СССР его программной книги «Архипелаг ГУЛАГ», а либералы-кинематографисты мечтали экранизировать другие его не менее концептуальные произведения (тот же «Один день Ивана Денисовича», который режиссеру Элему Климову не удалось снять еще в первую «оттепель» – в первой половине 60-х). Реабилитации Солженицына отчаянно сопротивлялись державники-сталинисты, но силы их постоянно таяли, поскольку державники-патриоты (русские националисты) в этом вопросе сомкнулись с либералами.