Блеск шелка
Шрифт:
Константин повернул налево, на тихую улицу, и пошел вверх, плотнее запахнув плащ. Он собирался повидать Елену Комнена, вдову Виссариона, – на всякий случай, вдруг Анастасий Заридес решит тоже ее навестить. Она может стать самым слабым из оставшихся звеньев.
Дождь закончился, но воздух оставался влажным. К тому времени как Константин добрался до дома Елены, его одежда была забрызгана грязью, а ноги ныли от усталости. Он был довольно тучным и к тому же приближался к возрасту, когда прогулка по холмам больше не доставляет удовольствия.
Через большой, аскетично обставленный
Константин услышал вдалеке гул голосов, а затем – грудной женский смех, свободный и уверенный. Вряд ли это смеялась служанка. Хохотала сама Елена. Наверняка там есть кто-то еще. Интересно было бы узнать, кто именно.
Вернувшийся слуга проводил епископа по коридору к другой двери, громко назвал его имя и отступил в сторону. Константин прошел мимо служанки, державшей в руках изысканный флакон с благовониями. Он был изготовлен из сине-зеленого стекла и украшен у горлышка золотой каймой и жемчугом. Может быть, это подарок гостя, который так рассмешил Елену?
Хозяйка дома стояла в центре комнаты. У нее была привлекательная, но довольно необычная внешность. Изящная фигура, высокая талия. Плавные изгибы груди и бедер подчеркивала туника, скрепленная на плече фибулой и подпоясанная кушаком. Роскошные темные волосы были украшены заколками и гребнями. На Елене не было драгоценностей, поскольку официально она носила траур по мужу. У нее были удивительно высокие скулы, маленький изящный носик и крохотный рот. В глазах под тонкими бровями вразлет блестели слезы.
Елена с мрачным достоинством шагнула навстречу гостю.
– Как мило, что вы пришли, ваше преосвященство. Меня сейчас почти никто не навещает.
– Могу представить, как тебе одиноко, – ответил Константин мягко.
Он прекрасно знал, какие чувства она испытывала к Виссариону. И ему было известно гораздо больше о том, что с ним произошло, чем думала Елена. Но об этом между ними не будет произнесено ни слова.
– Если я могу тебя хоть как-то утешить, только скажи, – продолжил Константин. – Виссарион был хорошим человеком, приверженцем истинной веры. Поэтому вдвойне горько, что его предали те, кому он доверял.
Женщина подняла на гостя взгляд.
– Я до сих пор не могу в это поверить, – хрипло произнесла она. – Я продолжаю надеяться, что появятся сведения, которые докажут, что ни один из них в действительности не виновен. Не могу поверить, что это сделал Юстиниан. Это невозможно. Тут какая-то ошибка.
– Что же произошло на самом деле? – спросил Константин, чтобы выяснить, что именно Елена может сказать другим.
Она слегка пожала узкими плечами:
– Даже представить себе не могу.
Это был именно тот ответ, который он хотел услышать.
– Другие тоже могут об этом спросить, – сказал епископ довольно небрежно.
Елена подняла голову и глубоко вздохнула, приоткрыв губы. В ее глазах промелькнул страх – всего на мгновение, и Константин был не уверен в том, что ему это не почудилось.
– Наверное, мне повезло, что я ничего не знаю, – произнесла женщина.
В ее голосе не было вопросительной интонации, и, как епископ ни старался, ему ничего не удалось прочитать по ее лицу.
– Это так, – ответил он ровным голосом. – Мне будет спокойнее, если я буду знать, что сейчас, когда ты скорбишь по мужу, ты избавлена от дополнительных неприятностей.
В глазах Елены вспыхнуло понимание, но тут же исчезло, взгляд опять стал пустым.
– Спасибо, что навестили меня, ваше преосвященство. Помяните меня в своих молитвах.
– Непременно, дитя мое, – ответил Константин, поднимая руку, чтобы ее благословить. – Я всегда помню о тебе.
Он был уверен: Елена не настолько глупа, чтобы откровенничать с евнухом из Никеи, если Анастасий вдруг явится к ней с расспросами. Но, выйдя на залитую ярким солнцем улицу, Константин подумал: она знает больше, чем он предполагал, и попытается воспользоваться этими сведениями.
Кто так развеселил Елену, кто подарил ей этот изысканный флакон с благовониями? Константину очень хотелось бы это знать.
Глава 4
Анна вышла поболтать с соседями. Она готова была говорить о погоде, политике, религии – обо всем, что они захотят обсудить.
– Не могу больше стоять, – сказал наконец один из ее собеседников. Это был Паулус, местный лавочник. – У меня так распухли ноги, что я с трудом обуваюсь.
– Может, я смогу вам помочь? – спросила Анна.
– Просто мне нужно сесть, – ответил Паулус, скривившись от боли.
– Я лекарь. Возможно, я смогу предложить более действенное решение.
С недоверчивым видом Паулус последовал за Анной к ее дому, осторожно ступая по неровным камням.
Оказавшись внутри, она осмотрела его опухшие ступни и лодыжки. Кожа покраснела, и каждое прикосновение причиняло несчастному боль.
Анна наполнила таз холодной водой и положила туда травы, обладающие вяжущим действием. Опустив ноги в таз, Паулус вздрогнул, но через некоторое время Анна заметила, что его мускулы расслабились и на лице появилось выражение блаженства. Прохладная вода помогла избавиться от жжения. Что же требовалось Паулусу на самом деле – это изменить диету. Но Анна понимала, что говорить об этом следует как можно деликатней. Она посоветовала пациенту отдать предпочтение отварному рису с приправами и отказаться от фруктов, кроме яблок.
– И еще вам нужно пить много воды, – добавила она. – Родниковой, а не из озера, реки или колодца.
– Воды? – недоверчиво переспросил Паулус.
– Да. Это будет очень полезно для вас. Приходите в любое время, и я снова сделаю вам ножную ванночку. Хотите взять травы с собой?
Паулус с благодарностью принял предложение и достал деньги из кошелька, который носил с собой.
Анна смотрела, как он ковыляет по дороге, и знала, что он вернется.
Паулус рассказал о ней другим. Анна продолжала посещать лавки, расположенные недалеко от ее дома, и, когда выпадала такая возможность, вступала в разговоры с их хозяевами и покупателями.