Близкий сердцу незнакомец

Свобода Анна

— Слав я просто не мог… Потом сам всё поймёшь…

— Куда уж мне, — нервно усмехаюсь.

— С Громовым почти всё схвачено, — Завьялов возвращается к разговору. — Вот с Белецким не совсем… Надеюсь, что наши ребята смогут достать нужные нам документы, пока мы будем брать самих преступников. Позвоните мне в два часа дня, если всё сложиться как мы ожидаем — то вы вернётесь домой.

— Договорились, — сбрасываю вызов и убираю телефон в карман. Не вижу смысла его выбрасывать, если всё почти закончилось.

Я не думаю, что Белецкий сегодня пошлёт кого-то нас искать, все возможные силы

будут нужны ему на встрече с Громовым.

Подхожу к Жене и помогаю ей подняться, убираю её руки от лица — вижу красные от слёз глаза и большие мешки под ними. Она смотрит на меня, после чего крепко обнимает своими руками, а лицо прячет на моей груди.

— Всё обязательно наладиться, — глажу её волосы и целую в макушку. — И ты будешь вспоминать всё это, как страшный сон.

— Надеюсь…,- еле слышно говорит.

— Поехали в гостиницу, нам нужно позавтракать.

— Не думаю, что смогу есть, — Женя отрывается от меня.

— Тогда мне придётся тебя кормить, — вздыхаю и в первый раз за утро — вижу её еле заметную улыбку, значит я двигаюсь в нужном направлении.

Беру её за руку и веду к остановке. Там припарковано несколько автомобилей такси, забираемся в одно из них и возвращаемся в гостиницу.

Проводив Женю в номер, направляюсь в один из ресторанов гостиницы. Зная, что Женю тяжело будет накормить завтраком — беру ей лёгкий салат и кофе, себе решаю взять жаркое.

С целым подносом возвращаюсь в номер. Администратор ресторана предлагал, чтобы завтрак доставил персонал, но я отказался.

Зная в каком состоянии сейчас Женя, лучше чтобы никто её не беспокоил. Аккуратно ставлю поднос на комод установленный в коридоре и открыв наш номер ключом — беру его и заношу внутрь.

Женя выходит из уборной и вытирает лицо полотенцем.

— Готова завтракать? — ставлю поднос на стол.

— Только если ты меня покормишь, как и обещал… — она подмигивает и это хороший знак.

— С большим удовольствием, — отодвигаю для неё стул, приглашаю присесть.

С лёгкой улыбкой на губах она садиться за стол. Хотел бы я видеть её только улыбающейся, но боюсь, что мне ещё придётся посмотреть на её разочарование. 

Глава 23

Женя.

Со стороны мы бы ужасно смешно выглядели, но на самом деле очень приятно когда о тебе заботятся.

Слава с такой нежной улыбкой кормит меня, что сердце начинает с грохотом стучать внутри. Всё больше я понимаю, что не хочу расставаться с этим человеком.

Новость о том, что я дочь убийцы поразила меня словно гром среди ясного неба…

Я всегда знала, что мой отец не самый лучший человек… И никогда не был хорошим отцом, но я никак не могла даже догадываться — что он окажется убийцей.

А мама? Она работает с ним бок о бок. Значит ли это, что она с ним за одно?

Всё это стало для меня настолько поразительно, что я просто боюсь знать подробностей о делах своей семьи.

После разговора с Сашей — я точно решила, что до возвращения домой больше ничего не буду спрашивать у Славы. Не хочу. Моя нервная система уже рассыпается на мелкие кусочки, а собрать её будет сложно.

Поэтому, я

буду переваривать ту информацию, которая у меня есть.

— Теперь я могу сам поесть? — улыбаясь спрашивает Слава. — Ты в состоянии сама выпить кофе?

— Думаю да, — не могу сдержать смеха. — Спасибо тебе, — целую Славу в щёчку. — За всё спасибо.

— Я рад, что тебе весело, — он принимается за своё жаркое.

— Как думаешь, завтра действительно мы сможем вернуться? — медленно пью свой кофе и смотрю на Славу.

— Думаю, что да. Из разговора с твоим братом я понял, что у них там всё схвачено. Мы с ним долго собирали компромат на… — Слава на секунду замолкает и я вижу замешательство на его лице, но потом он продолжает. — На преступников. Но не смогли набрать нужное количество информации. То, есть я не смог. Так, как мне пришлось прятаться. Но ребята на этом не закончили. Наш командир не был в курсе, что мы собираем информацию на них. Сейчас, думаю Сашка передал ему всё, что удалось собрать и этого будет достаточно, чтобы всех отправить за решётку.

— И мне больше ничего не будет угрожать?

— Думаю нет.

— А если ты ошибаешься?

— Я буду рядом, — Слава протягивает руку и кладёт её на мою щёку, нежно поглаживает кожу большим пальцем руки. — Чтобы защитить тебя.

— Обещаешь? — с надеждой смотрю на него.

— Я сделаю всё, что в моих силах.

Я очень рада, что Слава оказался не бандитом. Но и никак не ожидала, что он окажется близким другом брата. Да ещё ко всему этому, они вместе пытаются засадить моего отца за решётку.

Всё так запутанно. До сих пор в голове не укладывается. Пытаюсь выбросить мысли, но они возвращаются снова и снова. Решаю принять прохладный душ, возможно он мне поможет….

Выхожу из уборной, Слава уже лежит в кровати. Прохожу в комнату и ложусь рядом, он прижимает меня к себе.

— Расскажи что-нибудь о себе, — обращаюсь к нему. — Теперь ведь можешь?

— Спрашивай, что тебя интересует.

— Не знаю… Почему ты решил пойти работать в эту сферу? Что у вас там? Омон?

— Собр, — Слава смеётся. — Я говорил тебе, что нас вырастил отец. Сколько себя помню, он всегда был военным и соответственно прививал нам свои взгляды на службу. В армию я пошёл с удовольствием и не пожалел, а там решил продлить службу по контракту. Не без помощи отца попал в омон. Уже тогда передо мной стояла цель пробиться в собр. И с каждым днём я всё больше понимаю, что это именно то, чего я хотел.

— Я очень рада за тебя, — кладу свою руку на его и сцепляю наши пальцы.

— А ты? Нашла своё место в жизни?

— Я думаю, что я ещё больше запуталась… Моя жизнь подкидывает мне всё больше сюрпризов. Раньше я всегда хотела быть педагогом, учителем… Мой отец был против, из-за этого я и ушла из дома.

— Из-за того, что он тебя не поддержал? — с удивлением в голосе спрашивает Слава.

— Нет, — улыбаюсь. — Всё по немногу сыграло свою роль. Он никогда не был хорошим отцом, я воспитывалась нянями и гувернантками… Когда я решила подать документы на педагогический факультет, он сильно разозлился. Он был просто в ярости. Я не смогла терпеть этих оскорблений и угроз. С тех пор — мы больше не разговаривали.