Близнецы по разуму
Шрифт:
— Что за блажь спасать от неминуемого конца повелителя, неспособного привести подданных под свою руку? Посмотри, ты защищаешь ничтожество! Он не добр к людям, а просто слаб! Сам никого не убивает и не дает другим.
— Словесный мусор вскрывает гнойник бессилия, — несколько корявее, чем обычно, выразилась Эльдин, впрочем, Киру показалось, что слова прозвучали не на русском и даже не на одном из множества современных языков.
— А ты… — Претендент… стрелок (Кир так и не определился, как стоит его называть) посмотрел в упор. — Не понимаю, почему ты еще не в моих рядах? Ты ведь со мной — одно общее! — тварь окатила Кира
«О, как! Лицемерие, — подумал Кир. — А двойные стандарты упоминать будешь?»
Однако давить претендент решил на другое.
— Мы: братья-близнецы, разделенные временем. Мы едины, о том не зная. И именно мы — не до конца фанги, уже не люди станем во главе слившегося мира! Мы…
— Я — человек, — ответил Кир. Еще мгновение назад не мог выдавить ни звука и вдруг получилось. Причем более сопротивления он не испытывал. Правду ведь говорить легко и просто.
— Ни один червяк, заполучив крылья, не пожелает и далее зваться червяком! — наставительно заявил претендент-стрелок.
— Выкуси! — сказал Кир и усмехнулся.
Ну да, это было нечестно, не по правилам риторики и словесного поединка, каковой решила затеять эта тварь. Вот только чего еще взять от человека, полицейского, Кира Агарева, который и школы-то по-хорошему не закончил, тем паче не собирался стоить из себя героя. И то, что с ним произошло, его уж точно не изменило.
— А ты спроси прямо: какую цель он преследовал? — вскинув указательный палец в сторону Дока, воскликнул претендент, столь легко сдаваться явно не собиравшийся и, похоже, подбиравший к Киру «ключи». — Ведь не по доброте душевной. Не эксперимента ли ради он накачивал тебя своей сангри, прекрасно зная, что именно она приведет к мутациям быстрее любой прочей? Ну же, прозрей!
Наверно, находись донор на месте твари, «ключи» он подобрал и действительно поколебал бы и убежденность Кира, и его упрямство. В конце концов, где он и где один из лучших психиатров Москвы, сильнейший гипнотизер, пусть и вынужденный работать в музее? Но своего союзника претендент убил, а у него самого с Киром не находилось точек соприкосновений: слишком велик оказался пласт времени, их разделяющий.
— Он собирался создать идеального защитника для себя, — говорил претендент. — Ну же! Спроси!
Кир молчал. И вовсе не потому, что начал безгранично верить древнему фангу, которого звал Доком. Не в благодарность за вытаскивание с того света он стоял здесь. И уж точно не ради абстрактного человечества и фангского общества. Он по-прежнему считал, что фанги ловят людей в ловушки эмоций. Вот только по мере общения с ними начал понимать: они и сами ловятся ничуть не меньше. А раз так, к чему бесконечные подозрения? Любого можно обвинить в корысти. Даже того, кто, проходя мимо, улыбнулся. Наверняка же, такой-сякой, ждал ответной улыбки.
Наверняка и у Дока имелся интерес больший, нежели просто спасти человеческую жизнь: научный, как сказали бы люди. Может, тот даже был больше благодарности за спасение сына. Человеку стать фангом невозможно, а создать переходное звено? Оказалось, вполне по силам. Вот только Кир не собирался злиться, его действительно все устраивало, и он посчитал бы себя круглым идиотом начни сейчас спрашивать и выяснять, давая твари возможность скопить силы и ударить снова.
Целей всегда больше одной, и чаще всего они равноценны. Выпячивая какую-нибудь конкретную, начинаешь лгать, а ложь бьет по фангам. А главное, Кир уже принял сторону и отказываться от выбора не собирался. Он поступал верно со своей точки зрения, а кто против, мог катиться куда подальше и свое ценнейшее мнение засунуть поглубже в задницу.
— Вам ведь самим надоело жить в двойственности! — Претендент теперь обращался ко всем присутствующим. Ну… разве лишь к Доку не обращался. Наверное, счел молчание Кира замешательством и предоставил немного времени для размышлений. — Видеть одно, подозревать другое, общаться как с равными с теми, кто равным никогда не будет!
«Люди в таком состоянии жили испокон веков и не сказать, будто очень страдали», — подумал Кир специально громко, но претендент не услышал.
— Я пришел принести определенность в вашу жизнь. Теперь все встанет на свои места!
— Ну да, куда уж проще? Там враги, здесь друзья, — Кир не удержался и рассмеялся.
Претендент зашипел, подался вперед: к нему. С хрустальным звоном лопнул мыльный пузырь, удерживающий на местах остальных. Однако прежде, чем кривой меч претендента, до отвращения напомнивший Киру его же собственное мачете, распорол ему грудь, Ард заслонил его собой.
Наверное, претендент ожидал, что станет биться по очереди со всеми. Видимо, в его времена иное сочли бы бесчестием. Вот только Кир не просто считал себя прожженным прагматиком, он им и являлся. И ждать, приняв красивую позу, своей очереди не собирался. Ну на фиг! Тварь же сейчас поранит его друга, и Эльдин, таки успевшая схлестнуться с этой донафталиновой дрянью в дуэли, вряд ли поможет. Потому воспользовавшись тем, что Ард блокировал меч претендента, Кир рассек тому вторую руку. Потекло… чего-то такое… густое, какое и сангри называть совестно. Лучшая демонстрация гнилого нутра. Но поставил точку в коротком бое, никто иной как Виктор Викентьевич, неожиданно воплотившись позади претендента с оружием, один вид которого внушал трепет, и отсекший ему голову.
— А… так можно было?
— Монтировка и всякие прибамбасы, — не без гордости продемонстрировал свое оружие Виктор Викентьевич. — Мой сосед увлекался паропанком и мастерил всякие штуки в его стиле. Оружие в основном. Очень уж рукастый мужик был. По выдуманной им легенде вот этот вот «меч» должен был принадлежать…
— Графу Дракуле? — предположил Кир.
— Аккурат наоборот: его оппоненту. Уж не помню, как того звали. Но… людская молва слегка переиначила, — сощурился он. — Ответил я на твой вопрос, Кир?
— Не-а. Меня, скорее, интересовало, как вы умудрились так быстро и откуда достали… ну, лично я этого оружия у вас не видел.
Виктор Викентьевич вздохнул.
— Неужели ты полагал, будто изменения, постигшие тебя, могли миновать другого человека при сходных обстоятельствах? — спросил Док.
— Учитывая мой реальный возраст, — развеселился Виктор Викентьевич.
— Вот такой я тугодум. — Кир проводил взглядом вынесенное за порог безжизненное тело претендента.
— Поверь мне, юноша, не самое худшее, а порой и полезное качество, — заметил Док.