Близнецы поневоле

Майнер Алекс

– Да ты только обещаешь, а сама потом в кусты - завожу её.

– Кто в кусты?
– возмущается - это ты боишься меня!

– Я боюсь? А ну пойдем!
– поднимаюсь и тяну её за руку, пока не опомнилась. Идет. Выходим в коридор, веду за руку на наш этаж. Уже перед дверью притормаживает.

– Ладно, верю, что не боишься, пойдем назад?

– Заходи, посмотришь, как мы живем - открываю ключом дверь, пропускаю ее и замыкаю снова на ключ. Не включая свет, беру за плечи, разворачиваю к себе и впиваюсь в губы. Отвечает, причем умело.

Начинаю раздевать, никакого сопротивления - даже неинтересно. Или нимфоманка?

Минут через 40 возвращаемся. Никто не подкалывает, ничего не спрашивают. Наливают по штрафной за пропуск. Праздник продолжается!

На следующий день после занятий захожу опять к Вадику в общагу. Нужно обсудить предложение Макса. Выходим с ним в безлюдное место - кухню. На мужском этаже, в отличие от женского, здесь всегда малолюдно.

– Вадька, Макс мне предлагает жить у них. Смотреть за детьми, по хозяйству помогать. Вот не знаю соглашаться или нет.

– Конечно, соглашаться! Денег у меня не хочешь брать, голодаешь вечно. Чего тут думать?

– Думаешь? А ты?

– А что я, мне тут нравится. Будем в гости ходить.

На кухню заходит Роберт. Я напрягаюсь, стараясь незаметно оглянуться вокруг на предмет ударных предметов. Вадик - тот открыто смотрит на огнетушитель на стене. Роберт протягивает руку.

– Здоров пацаны. Расслабьтесь, все нормально. У меня претензий нет, а если кто вас тронет, скажите мне, разберусь. Не, ну вы звери, башка до сих пор болит.

– Извини, так получилось - пожимаю плечами.

– Зато все уже в курсе. Так и говорят - с вами лучше не связываться.

– Роберт, ты идешь?
– заглядывает в дверь кент Роберта Муслим.

– Да, идем. Давайте пацаны, если че надо, обращайтесь.

Вот так бывает. Ну уж лучше мы сами свои проблемы решать будем.

– Ладно, братишка, пойду, на тренировку вечером не забудь.

Живу у Максима уже неделю. Стараюсь быть полезным, загружаю себя по максимуму. Готовка, уборка, стирка. Как домохозяйка. До этого соседка многое делала, Максим ей платил. Иногда заходит, недовольства потерей заработка вроде не выражает. Вот принесла пирожков, испекла. Живет одна, тоже к детям привыкла.

– Эх, такой мужчина Максим и так не повезло с женой - вздыхает Анна Павловна.

Так, Максим говорил, чтобы у него не спрашивал и у детей. За остальных речи не было.

– Анна Павловна, а что с его женой случилось?

– Да ничего не случилось, жива, здорова. Застал Максим её с любовником, выгнал из дому. Живет сейчас с тем хахалем.

– Давно? И что она, не хочет детей видеть?

– Год скоро. Сначала ходила, потом когда в положении стала, Максим запретил. Наверно родила уже.

– Странно, что дети за нее не вспоминают.

– Обиделись. Максим сказал, что к чужому дяде ушла. Вот кто ж белое с цветным вместе стирает? Давай я заберу, дома постираю. Ты и так молодец, все

делаешь. Как девочка. Не обижайся это я не в обиду, наоборот. Если не справляешься, говори, я помогу. И денег мне не надо, мне пенсии хватает. А ты ж учишься еще, когда все успевать.

– Спасибо Анна Павловна, если надо, буду говорить. И вы не стесняйтесь, если по дому что надо сделать: прибить, отремонтировать.

Действительно, иногда было трудно. К тому же, по переводам клиентуры прибавлялось, появились постоянные клиенты. Телефон теперь есть заказы принимать. Приходилось работать ночами, не высыпался постоянно. Деньги небольшие, но и 50 рублей в месяц в моем положении существенно.

Начался декабрь. Исса не появлялся, загружен был работой. С Максимом мы много беседовали вечерами, я рассказал ему многое из того, что произойдет в будущем. В результате, он стал верить мне меньше, но я не переживал, ближайшие годы убедят. В один из дней он, придя с работы, положил передо мной красную книжечку - Паспорт гражданина СССР.

– Не спрашивай, чего мне это стоило. Надеюсь, до глубокой проверки не дойдет. Обычную, он выдержит. Так что тебе нельзя попадать в поле зрения КГБ, ГРУ, ну и популярной личностью становиться тоже не рекомендую. Певцом там или актером. Чтобы ни у кого не возникло желания ехать на твою родину, брать интервью у земляков близнецов.

– Спасибо Максим, я твой должник.

– По поводу долгов, ты почему свои деньги на продукты тратишь?

– Почему свои? Ты же даешь.

– Я что, цен не знаю? Ты тратишь больше, чем я даю.

– Да иногда сладостей возьму, мальцов побаловать. И не надо на меня наезжать, хочу и трачу!

– Наезжать? Что у тебя за сленг?

– Лет через пяток это будет очень популярное слово. Рэкетиры, коммерсанты, бандиты, наезды, стрелки.

– Стрелки?

– Бандитские разборки. Я бы на твоем месте подумал сейчас о смене специализации.

– И на какую же?

– Адвоката, например. Или юрисконсульта. Следователь будет не очень престижная профессия и мало оплачиваемая. Без зарплаты месяцами будешь, а у тебя дети. А паспорт обмыть надо!
– закончил я на веселой ноте.

– Смотри, сопьёшься так.

– Если сравнивать, сколько пили тогда, ну как Вадик с парнями сейчас, то я вообще трезвенник.

– Тогда иди, отмечай. Ночевать не ждать?

– Как получится.

Отношу сделанные переводы, получаю 10 рублей. Как раз хватит обмыть. Иду в общагу к Вадику, по пути беру 4 бутылки вина. Закуски не беру, Вадик вчера приехал из дому, еды привез. Пока иду, размышляю. Вот я казалось бы, по возрасту старый человек, а веду себя как подросток. Выпивки, драки, девчонки. И главное, нравится. Наверное, потому что раньше не понимал в этом возрасте, какая ответственность быть взрослым. Содержать семью, зарабатывать деньги. А сейчас пользуюсь возможностью быть беззаботным. Третий раз мне этого не дадут.