Близнецы
Шрифт:
– Можно тебя поцеловать? – шепчет он, опаляя дыханием губы.
Не знаю, что на меня нашло, обычно я никого к себе не подпускаю, но Феликс не вызывает у меня ни опасений, ни отвращения, и меня к нему безумно тянет.
Не раздумывая ни секунды, осторожно касаюсь его губ, пробуя на вкус свой первый поцелуй, а затем припадаю к его губам, встаю на цыпочки и обвиваю руками его шею.
Парень явно не ожидал от меня такого, он нервно дрожит, обняв меня за талию и прижав к себе. А затем я почувствовал его стояк,
Сладость поцелуя моментально сменяется на горечь досады и обиды, что блин такое мы вытворяем? Что я делаю?! Это надо срочно прекратить!
Кусаю Феликса за губу, но он не отпускает, продолжая целовать. Снова кусаю его и просовываю язык ему в рот, хочу сделать больно, показать, что я сильнее, чем он думает. И со мной нельзя просто так играть!
Поцелуй получается страстный сверх меры, но только я знаю, что к желанию он не имеет никакого отношения. Эта остервенелость с моей стороны не что иное, как попытка выплеснуть тупую боль, которая будоражит душу по непонятным причинам.
Феликс сам разрывает поцелуй и касается губами моего лба, притягивает в объятия, заключая в кольцо сильных рук. Его секундная слабость. А потом мы просто стоим, прижавшись лбами друг к другу, как ни в чем не бывало, словно не было этого поцелуя.
Не в своей тарелке
Феликс
– Ник, прости, я такой идиот, сам не знаю, что на меня нашло. – Смущенно говорю я, опасаюсь даже смотреть в его глаза. Мне не следовало так сильно напиваться.
– Все в порядке, я уже забыл. – Криво улыбается парень, а я чувствую, что он тоже ощущает себя не в своей тарелке.
– Я хочу, чтобы ты знал, со мной раньше такого не случалось. Я правда не планировал этого.
– Пытаюсь выглядеть максимально убедительно, а у самого сердце стучит так, что готово выпрыгнуть из груди.
– Да, забей, я же говорю, все в порядке, я сам виноват, давно так не напивался.
– Это ведь не будет причиной недомолвок между нами? Я бы не хотел терять такого друга, как ты. – Снова смотрю на него с надеждой, кажется, я наломал дров.
– Феликс, я думаю, нам лучше вернуться к деловым отношениям. – Эти слова так больно режут и оглушают меня, поднимаю удивленные глаза и встречаюсь с его холодным взглядом. Я все еще чувствую вкус его губ, чувствую его запах… Если я поцеловал его неосознанно, то сейчас я определенно точно уверен, что хотел бы это повторить.
– Феликс, пойми, я ничего не имею против тебя, но ты все не так понял, я не гей, и я не могу себе позволить влюбиться в мужчину.
– Но ведь я тоже не гей. – Растеряно бормочу я и снова смотрю на него, не зная, что еще сказать в оправдание своего поступка.
– На этот раз мне правда пора. – Говорит Ник и снова смотрит на меня своим обжигающе-холодным взглядом. – Можешь не
С этого дня между нами словно пробежала черная кошка. Ник по-прежнему любезен, но держит меня теперь на дистанции. Только деловые отношения, как он сказал.
Я же не нахожу себе места, все мысли только о нем, словно после этого поцелуя со мной произошла какая-то странная трансформация, столько лет я жил не знал себя, но в итоге окончательно понял, чего я хочу от жизни.
Все мои попытки снова сблизиться с ним терпели фиаско. Чем больше я пытался встретиться и поговорить, тем больше вызвал агрессию парня.
Я часто приходил в его клуб и смотрел, как он танцует и все больше подсаживался на этого бессердечного подонка, который заставил влюбиться в себе и безжалостно растоптал мои зарождающейся чувства.
День, два, три… неделя… Я словно попал в день сурка. Смотрю издалека на его изящный танец, а у самого сердце кровью обливается. Бог мой, как он целовал меня! С такой страстью! Да разве можно такое выкинуть из головы?
Иногда мне кажется, что он смотрит на меня, а потом отворачивается. Знает ли он, что я прихожу смотреть на него? Думает ли обо мне, когда танцует? Замечает ли, когда меня нет?
Неужели он настолько бесчувственный, что не понимает, как я схожу с ума? Я не нахожу себе места!
Чем больше смотрю на Ника, тем больше понимаю, что я пропал. Грудь разрывает от боли, кажется, что кости трещат и крошатся, впиваясь острыми концами во внутренние органы.
Эта тупая влюбленность сделала из меня безвольное существо. Иногда мне хочется схватить этого мальчишку, строящего из себя крутого парня и прижать к стене! Заставить выслушать как минимум. Добиться признания!
Каждый раз, когда он выходит на сцену, я всем телом ощущаю дрожь нетерпения, приятного волнения и радости! Но вместе с тем, каждый вдох дается с огромным трудом, пот течет по вискам, разъедает глаза.
Хочу подойти к нему, но боюсь снова встретить его холодный и презрительный взгляд.
Смотрю, как он уверенной походкой выходит на сцену. Яркие огни слепят его, а пьяные девушки визжат от восторга, глядя на его сексуальное тело.
Он улыбается, он знает, что неотразим. Знает, что завсегдатаи бара ждут его номера с необыкновенным восторгом.
Вот он начинает двигаться, и у меня сердце колотится в грудной клетке, работает на пределе своих возможностей, гоняя по организму вязкую, словно густой кисель, кровь.
Не понимаю, что происходит со мной. Я ревную его. Ревную до безумия. Завидую тем, кто еще не знает его жестокого взгляда. Кто не знаком с его болезненными поцелуями.
Он касается шеста рукой, ощутив его холодную сталь и жесткость… В его глазах вспыхивает огонь, и я вижу, как легко он скользит по шесту, играя своим телом, он в своей стихии.