Близняшки для потерянного папы

Мель Кара

За моими самостоятельными девочками нужен глаз да глаз.

На улице стремительно темнеет, практически все блюда готовы, девочки за обе щечки уплетают едва остывшие пирожки с капустой. А я опускаюсь на стул и понимаю, как сильно устала.

Просто без сил.

— Вот вы где. — На кухню заходит Антон. Следом за ним появляется незнакомый мужчина.

— Привет, — лучезарно улыбаясь, подхожу к своему мужчине.

— Папа! Папа приехал! — С громким и счастливым криком Сонечка и Маруся бегут к Чехову.

Врезаются

со всей силы в Антона, обнимают. Он подхватывает их, сажает каждую на руку.

— Привет, пипетки, — поочередно целует каждую из них. Малышки счастливо хихикают. — Привет, — уже совершенно иным тоном обращается ко мне.

От звука его голоса мурашки по коже, от взгляда в сердце разгорается сильнейший огонь.

Но в глазах Чехова грусть. Он, как ни старается, не может ее от меня спрятать.

— Смотрю, обживаетесь, — показывает в сторону полнейшего бардака, который остался на рабочих поверхностях. Убраться до конца и домыть посуду я еще не успела. Сил нет.

— Есть немного, — отвечаю с теплой улыбкой. — Познакомишь? — киваю в сторону нежданного гостя.

— Егор, — тут же представляется тот. — Давнишний товарищ Антона, — продолжает. Протягивает руку для пожатия. Удивляюсь, но принимаю жест.

— Очень приятно, — отвечаю машинально. Инстинктивно подмечаю, что стоящий передо мной мужчина опасен и очень непрост.

— Развлекаетесь? — Чехов кивает в сторону бедлама. Смущаюсь. Но потом малышки начинают наперебой рассказывать, что и как мы готовили, и стеснение проходит само по себе.

Расслабься, Крис. Антон тебя любит. Именно такой, какая ты есть.

Осознание столь важного факта на мгновение выбивает почву из-под ног. А затем окрыляет.

— Мы приготовили много всяких разных вкусняшек, — говорю, начиная накрывать на стол. — Хотели тебя порадовать.

Достаю тарелки, разворачиваюсь и врезаюсь в сильную мужскую грудь.

— Давай помогу, — обращается ко мне нежно. Сердце наполняется счастьем и трепетом. Так всегда, когда он рядом со мной.

Чехов берет тарелки, расставляет по местам. А я смотрю на него и млею. Неужели это все правда? Я ведь не сплю.

Какое счастье, что в мою жизнь вернулся этот невероятный мужчина! Дочь вернул, помог вновь обрести себя. Создать семью.

В груди зреет четкое чувство, что мы проживаем вместе долгую и счастливую жизнь. Что у нас и у наших дочерей все будет отлично. Что неприятности закончились.

И это непомерное счастье! Оно пульсирует в венах, наполняет меня. Делает еще счастливее, чем я уже есть.

Не думала, что такое бывает.

— Антош, что случилось? — чуть позже подхожу к своему мужчине, он поднимает на меня полный горечи взгляд.

Малышки уже давно спят, Егор вышел на улицу. Сказал, что должен позвонить.

Мы остались одни.

Чехов крутит в руках телефон, я напрягаюсь. Знаю,

что Захарова ликвидировали, сообщника его тоже. Удивительно, но это по его указке украли Марусю! Думали, что Антон подключится и начнет ее искать.

Ошиблись.

Чехов не участвовал в поиске пропавшей малютки. И этим, как выяснилось, спас ей жизнь.

Антон тяжко вздыхает. Мне еще сильнее становится не по себе.

— Санька больше нет, — произносит голосом, полным боли и горя. Я сажусь.

Смотрю на него, молча обнимаю. Он чуть сильнее прижимает меня к себе.

Эпилог

Месяц пролетел как один миг. Смотрю на календарь и обалдеваю. Отрываю новый лист. Улыбаюсь.

Время, куда ты бежишь? Замедлись немного. Остановись! Дай насладиться моментом.

Но день летит за днем, неделя за неделей, я уже давно потеряла им счет.

Верно говорят, счастливые часов не наблюдают. Это про нас с Антоном.

Малышки официально теперь являются нашими дочерьми. У Сонечки и Маруси в графе «папа», наконец, не прочерк, а имя.

Имя самого замечательного и надежного мужчины на свете. Их настоящего отца.

Сегодня у нас небольшое событие. Прошел ровно месяц с тех пор, как мы переехали в загородный дом. Месяц счастья и безоблачного неба над головами. Месяц, как не стало лучшего друга Антона, Санька…

К сожалению, так бывает, что дорогие нам люди уходят безвозвратно. Но они продолжают жить в наших сердцах, а значит, все равно остаются с нами.

— Детка, ты скоро? — В комнату заглядывает Антон. Видит меня в нижнем белье, глаза загораются опасным блеском.

— Уже иду, — отвечаю, игнорируя слабость в ногах. Это все Чехов виноват. Он на меня так воздействует!

— Твой брат вот-вот приедет, — не отрывает взгляд от меня. Голос с хрипотцой выдает его истинные мысли.

— Буду через минуту, — произношу игриво, поворачиваюсь спиной. Пусть любуется на мою пятую точку. Я же сама не могу сейчас смотреть на него, смущаюсь.

Получаю легкий шлепок по филейной части тела, улыбаюсь. Хочу развернуться и сказать Антону какую-то колкость, но не успеваю. Он уходит, закрыв за собой дверь.

Сердце переполняет нежность.

Кручусь перед зеркалом. Внимательно осматриваю свой пока еще плоский живот. Представляю, каким он совсем скоро станет большим.

Ведь там снова двойня.

— Мамочка. — В спальню заходит Маруся. — А ты чего здесь одна? — Малышка забирается с ногами на кровать, мнет свое пышное платье.

Марусенька вообще не особо любит вычурность и празднество. Этого всего она сторонится. Не привыкла еще.

Зато Сонечка просто обожает красивые пышные платья, юбки, блестки и прочую ерундистику. Вот она и уговорила сестру одеться торжественно.