Близость. Переходя черту

Довлатова Полина

Меня трясёт, каждая моя частичка пропитывается сладким удовольствием, чувствую, как в глазах темнеет, а все звуки уходят на второй план.

На периферии сознания, ощущаю, как движения во мне становятся сильнее, и в какой то момент Андрей резко толкается в меня в последний раз и с приглушенным рыком замирает, припадая губами к моей шее.

Мы лежим неподвижно, соприкасаясь потными телами от тяжелого дыхания. Член Андрея ещё некоторое время пульсирует во мне, после чего он аккуратно вытаскивает его, и перевернувшись на бок, притягивает меня спиной к себе.

– Я люблю тебя, Катя. – слышу его приглушённый шёпот, когда его руки сильнее сжимают меня в объятиях. Но не нахожу в себе сил ответить.

Тело становится ватным, и я чувствую, как глаза сами собой закрываются. Последняя мысль, мелькнувшая в моей голове – это то, что сегодня мы стёрли последнюю границу, существующую между нами. Навсегда перешли черту, вернуться за которую невозможно. После чего погружаюсь в глубокий сон.

Глава 38. Андрей

Уже минут двадцать любуюсь спящей Катей, её расслабленным лицом, разметавшимися по подушке волосами, и никак не могу осознать, что всё это теперь принадлежит мне.

Аккуратно тяну вниз одеяло, и как озабоченный подросток, страдающий от спермотоксикоза, любуюсь её обнажённым телом.

Член моментально твердеет от одних только воспоминаний о том, что сегодня ночью я окончательно и бесповоротно сделал её своей. Заклеймил, как того и желал.

Знаю, что повёл себя эгоистично, но никак не мог совладать с собой. В тот момент, когда порвал плеву и оказался внутри неё, мне просто нахрен башню сорвало окончательно. Хотелось взять её грубо и жёстко, резкими, мощными толчками вбиваться в тугую плоть, снова и снова оставлять на её коже свои отметины, как в тот раз, когда набросился на неё после клуба. Даже не представляю, каким чудом мне удалось удержаться. Просто страх причинить ей боль превыше моих собственных желаний. Всегда так было.

Вновь смотрю на Катю. Спящая, она кажется ещё младше, чем есть на самом деле. Для меня она, наверно, так навсегда и останется моей маленькой малышкой, сколько бы ей ни исполнилось лет. И чтобы я не вытворял с ней в постели в дальнейшем, она навсегда останется в моих глазах самой чистой и невинной.

От мыслей о том, что я мог бы с ней сделать прямо сейчас, член становится настолько твёрдым, что это приносит боль. Но как бы мне ни хотелось, понимаю, что в ближайшие пару дней не стану её трогать, потому что, скорее всего, ей всё ещё будет больно.

Кончиками пальцев провожу по её мягкой коже, смотрю на небольшую аккуратную грудь, на розовые соски, и просто, блять, слюной истекаю. Чертовски сложно держать себя в руках, когда вот она, совсем рядом, такая красивая, вкусная и вся моя.

И всё же не сдержавшись, опускаю голову и кончиком языка обвожу её сосок, который моментально твердеет от моего прикосновения. Ловлю от этого приход похлеще, чем от белого. Опускаюсь ниже и целую рёбра, живот, слегка прикусываю бархатную кожу, обвожу языком пупок. Чувствую, как Катино дыхание при этом становится резким и прерывистым, а через секунду её тонкие маленькие пальчики зарываются в мои волосы.

С титаническим трудом заставляю себя оторваться от самого вкусного десерта и смотрю в её всё ещё сонные глаза. Кайфую от смущённого выражения лица и лёгкого румянца на щеках. Знаю, что сейчас она стесняется того, что лежит подо мной голая, но от чего-то её стыд возбуждает меня ещё сильнее.

– Доброе утро. – Катя осторожно берётся за край одеяла и тянет его на себя, в надежде прикрыться, но я выдёргиваю его у неё из рук и скидываю на пол.

Опускаюсь на неё всем телом, упираясь членом между её ног, не без удовольствия отмечая при этом, что она уже влажная, и целую. В начале мягко, чтобы не испугать. Но когда она несмело, но всё же начинает отвечать, углубляюсь. Проскальзываю языком в её рот, просто маниакально желая снова почувствовать её вкус, прикусываю нижнюю губу, тяну на себя, отпускаю и зализываю ранку.

Когда с её губ срывается приглушённый стон, не могу сдержаться и слегка подаюсь бёдрами вперёд, проталкивая головку в её влажное влагалище. У меня нахрен башню рвёт от того, какая она мокрая и тугая. Хочется толкнуться глубже, войти в неё полностью и уже не останавливаться, но в последний момент торможу себя. Вынимаю член и провожу головкой по её складкам, размазывая по ним влагу. Катя дёргается и сильнее обхватывает меня за шею, когда я задеваю клитор.

Опускаюсь ниже, и обхватываю зубами сосок, слегка прикусывая, и она тут же выгибается мне навстречу, такая отзывчивая. Продолжаю членом стимулировать клитор, до тех пор, пока она не начинает метаться головой по подушке, впиваясь ногтями в мои плечи, крича и кончая.

– Вот теперь доброе. – довольно улыбнувшись целую её в губы.

Поднявшись с кровати, тут же подхватываю её размякшее тело на руки и выношу из комнаты.

Я бы хотел не спеша принять с ней ванну, но, к сожалению, сейчас не могу этого сделать, потому что Кате нужно собираться на учёбу. Поэтому я просто ставлю её в душевую кабину, настраиваю воду и, налив на руку гель для душа, начинаю аккуратно протирать её между ног.

– Не надо. – Катя краснеет и обхватывает мою руку, пытаясь отвести её в сторону – Я сама могу.

– Я знаю, что ты можешь. – улыбаюсь и обхватив её запястья, свободной рукой сцепляю их у неё за спиной – Но не будешь.

Пока мою её, не могу удержаться от того, чтобы несколько раз не проникнуть внутрь неё пальцами. Чёрт! Не знаю, как буду держаться ещё несколько дней. Я как озабоченный девственник, дорвавшийся до королевы выпускного. Хочется привязать её к кровати и трахать сутки напролёт.

Сжимаю челюсть и спешу скорее закончить, после чего быстро споласкиваюсь сам. Беру с полки большое махровое полотенце и, закутав её, снова поднимаю на руки и уношу обратно в спальню.

Не знаю зачем это делаю. Просто в груди сидит какое-то непреодолимое желание сделать всё самому – помыть, вытереть, отнести и одеть. Как какой-то первобытный человек, поймавший добычу и теперь боящийся выпустить её из своих рук, чтобы она не сбежала.

Я, блять, даже на кухню её в итоге несу на руках, игнорируя то, что она выдирается и твердит, что хочет идти сама.

Опускаю её на стул, а сам, как долбанная хозяюшка, иду к плите жарить яичницу. Сам себе ухмыляюсь, пока переворачиваю шипящий на сковороде бекон. Потому что в кино всегда девушка по утрам после секса готовит, а сегодня за бабу получается я. Но мне как-то похуй. Хочу и всё. Была бы моя воля, я бы её вообще сегодня никуда не выпустил. Плевать, что полноценным сексом всё равно заняться не получится, есть тысяча других способов кончить без проникновения. Мы бы их все за сегодня перепробовали.