Блоги. Логаут
Шрифт:
Плюх. Еще одна роза распалась на бесформенные куски.
– Я видела запись, на которой ты приказываешь это сделать.
– И где ты ее видела, позволь спросить?
По его голосу я не могла понять, удивлен он или ему прекрасно обо всем известно. Запись мне показал Денис, который получил ее от Ани Финниковой. Я не могла выдать ее. Особенно теперь.
Игорь понимающе усмехнулся.
– Это я попросил Аню показать запись Денису.
– Зачем?
– Как ты думаешь? – Игорь отошел к окну и встал вполоборота ко мне. – Чтобы ты поверила,
Я скорее почувствовала, чем увидела, что он подошел ко мне.
– Я тебе не верю! – Я резко развернулась к Игорю и чуть не задела его кончиком испачканного ножа. Игорь обхватил мое запястье, аккуратно отвел нож в сторону.
– Рита мое творение. Так же как Аня, Тимофей, Денис. Все они. Она дорога мне. Как дочь.
Когда Игорь так говорил, ему невозможно было не верить. Но я сопротивлялась изо всех сил.
– Ты не мог знать, что Денис покажет мне видео. Он мог бы ничего мне не рассказывать.
– Громов? Не стал бы тебе ничего рассказывать?
Его улыбка была невыносимой. Я вонзила нож в следующий торт, и хрустящая глазурь жалобно скрипнула от нажима.
– Я не сомневался, что Денис тебе все расскажет и ты бросишься спасать Риту. Мне нужно было только организовать для тебя достаточный уровень стресса. За это прости меня, пожалуйста.
– За стресс?
– За Майка.
Я сглотнула. Он видел меня насквозь. Не самое приятное ощущение.
– Причем тут он? – Я не смогла заставить себя произнести его имя вслух. Только не сейчас. Только не при Игоре.
– Если тебе будет легче, то Майк тоже не знал, что ты будешь у Риты. Он тоже жутко на меня разозлился.
– Он не любит быть пешкой.
– Я это понял, – кивнул Игорь. – Но если бы я его предупредил, он бы отказался и не поехал. А я должен был проверить тебя. Не мог упустить такую возможность.
Я молча кромсала последний торт на грубые, неровные куски. Если Игорь говорит правду, то я совершила страшную, нелепую ошибку. Риту я, может быть, и спасла. Зато подставила себя по полной.
Впрочем, какая разница. Через две недели все здесь для меня закончится.
– Можно задать тебе вопрос? – сказал Игорь.
Можешь задать мне сто вопросов, подумала я. Но я все равно отвечу «нет». Проверяй меня сколько угодно, придумывай ловушки, крути и верти нами, как хочешь. Я не буду работать вместе с тобой. Никогда и ни за что.
– Ты все еще его любишь?
Звякнул нож, выпавший из моих рук.
Дверь хлопнула, учительскую заполнил гул голосов.
–… у нас олимпиада на носу, а Бурцев на подготовку перестал ходить, это как называется…
– … Инна просит составить этот дурацкий график, я же не могу его выдумать…
–… не видели? Очень интересная передача…
–… я как его сочинение прочитала, так мне плохо стало. Такого я даже от Никольского не ожидала…
Когда вошедшие осознали, что в учительской только я и Игорь, на миг стало тише. Но голоса
– Мы не помешали?
– Ох, Игорь Владимирович, какие тортики.
– Пить хочу, умираю.
Они обступили Игоря как осы – варенье, а он весь светился изнутри, как будто не было для него большей радости, чем вручить кусок торта какой-нибудь Светлане Николаевне или Веронике Андреевне. Он обхаживал всех, улыбался и флиртовал, и при этом я чувствовала на себе его неотступный взгляд, словно каждое его движение, каждое слово предназначалось мне одной.
Кто-то сунул мне в руки тарелку с тортом, кто-то оттеснил меня к подоконнику. Я не возражала. Мне нужно было слишком многое обдумать. Что это только что было? Очередной обман или редкая крупица правды? Я помнила видео, которое передала Аня, помнила страх в глазах Дениса, Леры, Риты. Мы спасли человека или выставили себя полными идиотами? Мы спасатели? Или персонажи компьютерной игры, которыми легко управляет продвинутый игрок?
Игорь рассказывал анекдот. Я не могла разобрать слов, но интонации угадывались безошибочно. Почему бы ему не шутить, почему бы не улыбаться. Все идет по его плану. Собачки скачут, не подозревая о дрессировщике… Мне захотелось швырнуть торт ему в лицо. Хоть на секунду вызвать замешательство, разозлить, вывести из себя.
Я встретилась с ним глазами. Игорь еле заметно подмигнул мне. Он все знал, все понимал. Я вдруг успокоилась. Он может просчитывать все, что угодно. Я сделала свой ход, и он вряд ли ожидает его.
Бочком я прокралась к двери и просочилась в коридор. Учительская шумела на разные голоса, в основном радостные. Я пошла к лестнице, сдерживая себя, чтобы не побежать. Еще две недели. Только две недели. Четырнадцать дней. Две строчки в календаре.
Я выдержу.
Глава третья
На четвертом уроке ко мне пришел 11 «А». Витька Панкратенко, выкрасивший челку в черный цвет, подскочил с телефоном наперевес:
– Дарья Дмитриевна, можно сделать с вами селфи?
Катя Марцева, которая шла за ним, пихнула его в спину.
– Не слушайте его, Дарья Дмитриевна. Он поспорил с Костей, что сфоткается сегодня со всеми учителями.
– Поспорил, – согласился Панкратенко и наклонился ко мне. – Дарья Дмитриевна, ну, плиииз.
– На что хоть поспорил? – вздохнула я.
– На сто баксов, – хохотнул Витька.
Девчонки засмеялись, Катя нахмурилась.
– Ты идиот, Панкратенко?
– А ты не знала?
Мирно переругиваясь, они усаживались на свои места. Полная Настя Абрамова на ходу жевала яблоко и что-то рассказывала своей лучшей подруге Оле Устиновой. Катя, выкладывая учебник на парту, слишком подчеркнуто игнорировала Панкратенко, который устраивал спектакль прямо за ее спиной. Место рядом с Катей было свободно: Мила Терешина, умница-отличница-активистка 11 «А», еще не вышла из больницы.