Блокпост-47Д
Шрифт:
Строчить рассказы — это намного проще чем, к примеру, музыку выдумывать. В музыкальной грамоте всего семь нот, сочиняя симфонию мозга за мозгу заскочит. А писать — совсем другое дело, — тут уж только успевай слова вставлять, облекая высосанный из пальца сюжет — арматуру скульптурной словесной глиной.
По субботам и воскресеньям, все двенадцать начальников, считая меня «разгильдяем высшей степени», всё равно категорически запрещают появляться на работе. Чем заняться отъявленному бездельнику в свободное время? Только и остается, что окунаться в пучину порока и безобразной страсти, прямо на глазах у своей благоверной, ни о чём не подозревающей супруги,
Итак, уважаемый Читатель, будь осторожен, — может вылететь шальная пуля!
Внимание! Разжимается пружина повествования…
Пролог
Людям, не имеющим чувства юмора, читать не обязательно.
Летное поле Якутского аэродрома празднично украшали живописно раскиданные пустые бутылки из-под пива и водки. Щедрое весеннее солнышко, отражаясь в них, как-то по особенному поднимало настроение бойцов-милиционеров, выезжающих в очередную командировку в Северокавказский регион.
Провожающие бойцов жены — радовались, любовницы — плакали, командиры отрядов деловито и значительно вели умные беседы с высоким начальством.
Под рев разогревающихся двигателей ВТС ведомственный духовой оркестр неслышно играл какой-то, судя по энергичным взмахам дирижерской палочки, бравурный марш. Чей-то хмельной дедушка — ветеран Великой Отечественной Войны вдохновенно жестикулируя также неслышно наставлял, перед отправкой в горячую точку, группу провожающих — коллег из МВД. По его мнению они тоже вылетали, но на это никто из провожающих не обращал внимания. По мере освобождения пластикового стаканчика, ходящего по кругу, деду уважительно подносили сто грамм с бутербродиком и бутылкой газировки, которые он с достоинством принимал.
Бойцы, шустро взбираясь по рампе, привычно загружали на борт боеприпасы, продукты, вооружение и прочие коробки и коробочки, ящики и ящички с бытовыми и канцелярскими надобностями. Изредка подымали на борт самолета и тела «уставших» от проводов молодых ветеранов, за натруженными плечами которых, как пишут в прессе, — «уже не первая командировка в Чечню».
Вовсю работает упомянутая пресса: интервью-газета, фото-видео, радио-ТВ. За многие годы у пронырливых журналистов с вечным дефицитом времени наработался творческий шаблон — выхватывается парочка радостных милиционеров и парочка таких же веселых провожающих: «У меня это первая (вторая-пятая) командировка… Еду добровольцем (за деньгами, за запахом военной романтики, начальство послало куда подальше)…» и т. д. «Вот, провожаем своего мужа (брата, свата)… Надеемся…. Будем ждать…» и т. п. И кто-нибудь из серьёзных шефов без бумажки, по деловому и солидно: «Это уже…ятая командировка наших отрядов в Северокавказский регион… Полностью укомплектованы… Централизованные поставки… Лучшие из лучших… Достойно как всегда… С честью выполняли поставленные задачи… Мы уверены… Руководство надеется… И мы думаем, что и на этот раз не подведут».
Вот погрузка закончилась и серо-зеленая камуфляжная масса готовая к выполнению ответственной миссии трансформировалась в две идеально ровные шеренги. На традиционное приветствие министра «Здравствуйте, товарищи!» масса слаженно рявкнула «Здра-а-жла-тыварщгынрал!». После торжественной напутственной,
Особую растроганность боссов понять можно: закончилась двухнедельная подготовка отрядов, которая бывает раз в полгода, пришел конец череде выговоров и нагоняев за неудовлетворительную и несвоевременную комплектацию отрядов вооружением, средствами связи, обмундированием, хозяйственно-бытовыми принадлежностями, мисками-ложками, топорами-граблями, и прочая, и прочая. Начальники и замы облегченно вздохнули от той суеты, которая называется «быстро достать-пробить-выцыганить-найти спонсоров-перевести стрелки на ближнего-отвести стрелки от себя-примазаться-отмазаться».
Итак, погрузка завершена, самолёт, взревев двигателями, тяжело поднялся в воздух, развернулся по широкой дуге и взял курс на запад неся в своём огромном брюхе тесно сидящих псов войны и опасный груз.
Из динамиков прозвучала команда капитана воздушного судна:
— Внимание! На время полёта разрядить оружие! Пить, курить и выражаться категорически запрещено… без экипажа!
Благодарные потомки, через некоторое время, будут слагать об этих мужиках нетленные творения в виде стихов, песен и эпосов.
Через два-три дня тот же самый борт совершит мягкую посадку на бетонку Якутского аэродрома. Как только задымится резина шасси от соприкосновения со взлётно-посадочной полосой, радостный рёв нескольких десятков глоток сменившихся милиционеров, загоревших лицом на южном солнышке, перекроет шум двигателей. К описанной картинке после разгрузки самолёта добавится натюрморт, изображающий столик с ведром водки и бутербродами.
Мелкая суета
«Свет — источник жизни…»
«Аллах Акбар! — Воистину акбар!»
(Дагестан. Хасавюрт).
Блокпост находился на южной окраине Хасавюрта. Укреплен пост был до чрезвычайности внушительно. По периметру — колючка, окопы и ходы сообщений. Железобетонные плиты с многочисленными следами от пуль и окрашенные под камуфляж обложены снаружи старыми автомобильными покрышками.
Поверху, для защиты от гранат, натянуты сетки рабица и маскировочная. На сетках местами лежали пустые разнокалиберные бутылки и нанесённый ветрами разнообразный сор. При порывах зефира бутылки погуживали а мусор успокаивающе шелестел.
И в самом центре композиции высился, израненный шрапнелью, бетонный фонарный столб с изрядно потрёпанным, но гордо реющим флагом Якутии.
Вечер выдался теплый и тихий. С ближней рощи лениво пару раз выстрелил снайпер, как выяснилось — по лампе на этом самом электрическом столбе. Вероятно для тренировки. А может просто прикалывался, для разнообразия, скрашивая свой досуг.
Мирнинскому милиционеру сводного отряда Фролову, которого из-за больших габаритов и крайне добродушного нрава все в отряде называли Лёлик, досталась незавидная участь каждый вечер менять на этом самом столбе расстрелянную, огромного размера киловаттную лампу, обычно используемую в прожекторах.