Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход
Шрифт:
Он дал мне накрахмаленный белый платок, я тщательно обтер им пистолет и бросил в карман.
— Мои отпечатки не имеют значения, — сказал я, возвращая ему платок. — Но ваших там быть не должно. И единственное, что мне остается, — это поехать с пистолетом назад и вызвать полицию. А дальше — будь что будет. Объяснений, как и для чего я оказался в доме, все равно не избежать. В худшем случае они вашу жену найдут и докажут ее вину. В лучшем, они ее найдут — кстати, куда быстрее, чем я, — и дадут мне попробовать доказать ее невиновность. Иными словами, доказать, что Лавери
Он медленно кивнул:
— Да… и награда в пятьсот долларов остается. За доказательство, что убийца не она.
— Не думаю, что сумею их заработать. Вы сами понимаете ситуацию. Кстати, мисс Фромсет хорошо знала Лавери? Я говорю не о работе.
Лицо его окаменело, а руки на коленях сжались в кулаки. Однако никакого ответа не последовало.
— Когда я брал у нее вчера утром адрес, она вела себя несколько странно.
Он шумно выдохнул.
— Такое впечатление, что у нее остался неприятный привкус, — добавил я. — Какой бывает после несчастной любви. Я не ошибся?
Кингсли втянул носом воздух, и ноздри его затрепетали. Но он почти сразу расслабился.
— Одно время они… они были довольно близки, — сказал он. — Девушка она самостоятельная, делает что хочет, а Лавери очень привлекал женщин.
— Придется с ней поговорить, — сказал я.
— Зачем? — резко спросил он, и на щеках у него проступили красные пятна.
— Надо. Моя работа в том и состоит, чтобы задавать разным людям разные вопросы.
— Что ж, поговорите, — сказал он нервно. — К тому же Адриана знала Олмора и его жену. Помните? Ту, которая покончила с собой. Лавери ее тоже знал. А это никак не связано с нашим делом?
— Не знаю пока. Вы влюблены в мисс Фромсет?
— Если бы мог, женился хоть завтра, — выдавил он. Я кивнул, поднялся на ноги и оглядел комнату. Она почти опустела. Только в дальнем конце две старые развалины все еще пускали носом пузыри. Другие успели покинуть мягкие кресла и уползли заниматься тем, чем они занимаются, когда не спят.
— Осталось обговорить лишь одно, — сказал я, глядя на Кингсли сверху вниз. — Полицейские чертовски не любят, когда им не сразу сообщают об убийстве. А я, как видите, не поспешил. Мне бы хотелось сделать вид, что я только что там появился. Дело выгорит, если я расскажу им о миссис Фолбрук.
— Фолбрук? — Он почти не понимал, о чем я. — Кто такая эта… А черт! Вспомнил.
— А теперь забудьте. Я почти уверен, что она им не звонила. Эта дама не из тех, кто по своей воле связывается с полицией.
— Понятно, — сказал он.
— Только держите ухо востро. Вам будут задавать разные вопросы еще до того, как сообщат о смерти Лавери и позволят мне переговорить с вами. Так что будьте начеку. Если попадетесь в капкан, я сяду в каталажку и уже не сумею ничего сделать.
— Но вы ведь могли позвонить мне из дома Лавери прежде, чем в полицию, — трезво заметил он.
— Знаю. Но если не позвоню, это мне зачтется. Телефонные звонки они проверяют в первую очередь. Если же я скажу, что звонил вам из другого места, то лучше уж сразу признаться, что мы виделись тут, в клубе.
—
Мы пожали друг другу руки, и я ушел.
17
Спортивный клуб стоял на углу, за полквартала от здания «Трилоу», наискосок от него. Я пересек улицу и направился к входу. Каучуковые плиты перед ним уже вывернули, перекинув к парадному узкие мостки. Около них толпились возвращавшиеся с обеда сотрудники.
Приемная фирмы «Гиллерлейн» выглядела еще безлюдней, чем вчера. За коммутатором в углу сидела та же пушистая блондиночка. Она мне улыбнулась, а я, сложив руку пистолетиком, направил на нее вытянутый указательный палец, а большим пальцем взвел курок, вроде как герои Дикого Запада. Она от души, но беззвучно рассмеялась. Таких развлечений ей не выпадало всю неделю.
Я повел глазами в сторону пустого кресла мисс Фромсет. Блондиночка понимающе кивнула и, воткнув контакт, мяукнула в трубку. Дверь открылась, мисс Фромсет элегантно проплыла к своему столу, села и обратила ко мне холодный взгляд.
— Слушаю вас, мистер Марло. К сожалению, мистера Кингсли сейчас нет.
— Я только что от него. Где нам можно поговорить?
— Поговорить?
— Мне нужно вам кое-что показать.
— Да? — Она внимательно оглядела меня. Видимо, немало мужчин пыталось ей кое-что показать. В другое время я и сам бы рискнул.
— Я по делу, — сказал я. — Это касается мистера Кингсли.
Она встала и открыла проход в загородке:
— Тогда пойдемте к нему в кабинет.
Мы подошли к внутренним дверям, и она пропустила меня вперед. Проходя мимо, я повел носом. Запах сандала.
— «Жемчужина Гиллерлейнов. Королева благовоний»? — спросил я.
— На мою-то зарплату? — Она слегка улыбнулась, все еще придерживая дверь.
— При чем тут зарплата? Вы не похожи на девушку, которой приходится самой платить за духи.
— Вообще-то, вы угадали. Честно говоря, я не очень люблю пользоваться духами на работе, но он настаивает.
Мы вошли в длинный затененный кабинет. Она села с краю стола, а я на свое прежнее место. Сегодня мисс Фромсет была вся в желто-коричневом, с гофрированным жабо на шее, и выглядела уже не такой ледяной, хотя и теплом от нее не веяло.
Мы посмотрели друг на друга, и я предложит ей сигарету из пачки Кингсли, лежащей на столе. Она взяла ее, прикурила от настольной зажигалки и откинулась на спинку стула.
— Давайте обойдемся сегодня без колкостей, — сказал я. — Вы уже наверняка знаете, кто я такой и чем занимаюсь. А если не знали вчера, то только потому, что он воображает себя важной шишкой.
Она посмотрела вниз, на свою лежащую на коленях руку, снова подняла глаза и почти застенчиво улыбнулась.
— Мистер Кингсли просто замечательный человек, хоть и любит играть в большого начальника, — сказала она. — Но обмануть-то ему удается лишь самого себя. Вы и не представляете, чего только он не натерпелся от этой своей потаскушки. — Она махнула сигатерой. — Ну, да бог с ней. Так зачем я вам понадобилась?