Блотт в помощь
Шрифт:
– Плохо дело. Стало быть, Дандридж, дрянь такая, все-таки настучал, – буркнул он.
И вдруг он вспомнил, что улики, которые надо как можно скорее сжечь, остались в сейфе в Хэндимен-холле. Сейф с фотографиями, за которые ему грозит тюрьма, оказался в руках у Мод! «Как бы не погореть из-за этих горючих материалов, – подумал сэр Джайлс. – Если моя мымра про них пронюхает, я сяду на пять лет. Вот бы ее спалить вместо фотографий». Спалить ее? Сэр Джайлс уставился в пространство. А что, это выход.
Схватив карандаш, он набросал на листе бумаги доводы в пользу
Он взял листок с записями, подошел к камину и чиркнул спичкой. Пламя охватило бумагу. Сэр Джайлс упивался этим зрелищем. Очистительный огонь – вот что поможет ему покончить с ненавистным прошлым. Остается только обеспечить себе железное алиби.
Леди Мод в Хэндимен-холле созерцала дело рук с не меньшим удовольствием. Строители уложились в десять дней, ограда была готова, львы, жирафы и носороги обосновались на новом месте, а для страусов отвели заброшенный теннисный корт. Выглянешь в окно – душа радуется: львы разгуливают по парку или возлежат в тени деревьев.
– С ними нам ничего не страшно, – сказала леди Мод Блотту, который целыми днями пропадал в огороде и сейчас высунул оттуда нос, чтобы пожаловаться хозяйке, что носороги загадили всю лужайку.
– Вам-то, может, и не страшно, – возразил Блотт, – а вот почтальон думает иначе. Он теперь дальше сторожки ни ногой. И молочник тоже.
– Чепуха, – отрезала леди Мод. – Чтобы лев тебя не тронул, надо только не показывать испуга и смотреть ему прямо в глаза.
– Может, оно и так, но тогда купите носорогу очки.
– А к носорогу следует приближаться сбоку, под прямым углом.
– Мясник на своем автофургоне приблизился. Вы не представляете, что осталось от его заднего крыла.
– Еще как представляю. Убытку на шестьдесят фунтов. Но ведь носорог на фургон не напал.
– Не напал, – согласился Блотт. – Только прислонился и почесал об него задницу.
– Хорошо хоть с жирафами никаких неприятностей.
– С теми, что остались, – уточнил Блотт.
– Как это – «с теми, что остались»?
– Так ведь осталось всего двое.
– Двое? А было четверо. Куда же подевались еще два? – удивилась леди Мод.
– Это вы у львов спросите. Им, похоже, на обед жирафятину подавай.
– Придется заказать еще полцентнера мяса. Не хватало, чтобы они друг дружку лопали.
И леди Мод величественно двинулась по лужайке. Проходя мимо носорогов, она останавливалась и тыкала их кончиком складной трости.
– Я тебе покажу, как соваться в альпийский сад, – приговаривала она.
На солнышке возле кухни развалился лев.
– А ну брысь отсюда, лежебока!
Лев поднялся и, поджав хвост, побрел прочь.
Проводив
– Вот это женщина, – пробормотал он и склонился над грядкой с помидорами.
Минут через пять его оторвал от работы глухой грохот, донесшийся из теснины. Блотт поднял голову. Строительство приближалось. Пора засучивать рукава. До сих пор Блотт ограничивался тем, что по ночам перегонял полевой штаб Дандриджа с места на место и переставлял разметку: если бы строительство шло тем порядком, на котором настаивали подрядчики, магистраль стараниями Блотта отклонилась бы от намеченной трассы. Увы, из-за сумбура, который вносил в ход работы Дандридж, затея Блотта не удалась. Лишь одна его уловка увенчалась успехом: он вырубил сад полковника Чепмена, находившийся за четверть мили трассы. Блотт вспоминал об этой проделке не без гордости. Полковник поднял такую бучу, что властям, чтобы замять дело, пришлось пообещать ему прибавку к компенсации. Еще две-три таких «ошибки строителей» – и население возмутится по-настоящему. Как же это устроить?
В этот вечер Блотт впервые за несколько недель наведался в «Ройял Джордж». Миссис Уинн встретила его как дорогого гостя.
– Как же я рада тебя видеть! А я-то уж было решила, что ты меня бросил.
– Дел по горло, – объяснил Блотт.
– Дел? Ты мне про дела не напоминай. Я из-за работяг со строительства с ног сбилась. И обедают тут, и вечера тут просиживают. Я и не упомню, когда такое творилось.
Блотт огляделся и понял, что имеет в виду миссис Уинн. Бар битком набит дорожными строителями. Блотт взял кружку хэндименовского коричневого и присел за столик в углу. Через час он увлеченно беседовал с бульдозеристом.
– Занятная, небось, работенка – крушить дома? – расспрашивал Блотт.
– Платят хорошо.
– Тебе, наверно, дом снести – раз плюнуть. Даже такую махину, как Хэндимен-холл.
– Не знаю, – отозвался бульдозерист, польщенный таким интересом к своей работе. – Вообще-то чем дом здоровее, тем больше возьни.
– Давай я тебе еще кружочку закажу, – засуетился Блотт.
Три кружечки спустя бульдозерист уже распространялся про тонкости своего ремесла, а Блотт слушал во все уши.
– В нашем деле что главное? – вещал бульдозерист. – Угловой камень звездануть, вот что. Найдешь его, размахнешься, двинешься, двинешь ядром – и туши свет. Дом рассыпается, как карточный. Сколько я домов порушил – ты столько раз обедать не садился.
С этим было трудно спорить.
До закрытия пивной Блотт основательно просветился по части сноса домов, а бульдозерист на прощание сказал, что рад будет опять с ним свидеться. Потом Блотт помог миссис Уинн вымыть кружки и исполнил привычную повинность. Исполнить-то исполнил, но скрепя сердце. Миссис Уинн это заметила.
– Что-то ты сегодня на себя не похож, – сказала она.
Блотт что-то буркнул в ответ.
– По правде сказать, я и сама сегодня не в форме, – продолжала миссис Уинн. – Уже и ноги не держат. Мне бы в отпуск.