Блудное Солнце. Во Славу Солнца. Пришествие Мрака
Шрифт:
Она глубоко вздохнула.
— А как насчет того, чтобы отдохнуть тебе? Могу спорить, ты не спал все это время. Кроме того, я хочу поговорить с Ури. А потом с Кейном. Мне нужно разобраться во всем, что со мной произошло, тогда я сумею себя убедить, что случившееся — дурной сон.
— Хирург говорит…
— Меня не интересует, что он говорит, Амейдио, — перебила его Рош. — Сейчас я чувствую себя вполне прилично. К тому же я никуда не собираюсь уходить.
Он неохотно кивнул.
— Ладно, но позови меня, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо?
Она кивнула, Гейд повернулся
Как только дверь за ним закрылась, Рош посмотрела в потолок и спросила:
— Ури, так что же говорит автохирург?
— Ты поправляешься неожиданно быстро. — Голос бывшего капитана «Аны Верейн» доносился с одной стороны, а не отовсюду, как ожидала Рош. Оглядевшись, она увидела голограмму Каджика, удобно устроившегося в кресле. На его лице появилась довольная улыбка.
— Переломы срослись, — продолжал Каджик, — а ткани заживают с солидным опережением графика. И хотя автохирург считает, что ты сможешь двигаться не раньше, чем через двое суток, я не удивлюсь, если он снимет гипс через восемь часов, а ходить ты сможешь через сутки.
— Действительно, очень быстро, — сказала Рош.
— Как я уже говорил, твое выздоровление идет много быстрее, чем ожидалось. Я попытался разобраться в причинах и выяснил, что здесь не обошлось без нанотехнологий. Такое впечатление, что кто-то тебе сильно помог. Сейчас уже нет, но когда тебя доставили…
Рош задумчиво кивнула, опасаясь вызвать у него подозрения.
— Наверное, мне просто повезло.
Он улыбнулся.
— Все в порядке, Морган. После событий на станции «Форпост» я догадался, что Ящик не погиб. Тебе столько раз удавалось спастись в самый последний момент! Немного подумав, я сообразил, что он скорее всего находится внутри твоего тела.
Ящик послал нам сообщение, когда тебя похитили, и каким-то образом поддерживал в тебе жизнь, пока не подоспел Кейн. Я прав?
— Да, — ответила она. — Но сейчас он мертв.
— Ты уверена?
— Ты же сам сказал, что нанотехнологий уже не влияют на процесс заживления. Только так можно было засечь присутствие Ящика — вот почему он не хотел, чтобы меня осматривали на «Флегетоне». Тщательная проверка обязательно обнаружила бы его. И если ты сейчас не находишь его следов, значит, его больше нет.
— Мне очень жаль, Морган, — вздохнул Каджик.
— Не стоит, Ури, — сказала Рош. — Он лгал и манипулировал мною, и я до сих пор не знаю, каким было его истинное предназначение. Может быть, в конечном счете мне без него будет лучше.
— Возможно. — Каджик немного помолчал, и его голограмма на мгновение потускнела. — Ты об этом хотела со мной поговорить?
Рош вздохнула.
— Ури, мне нужно принять решение, которое окажет влияние на судьбу миллионов, может быть, даже миллиардов людей, — сказала она.
— Относительно врага?
— Да.
Рош задумалась о том, как получше сформулировать вопрос, но потом решила говорить прямо. Весьма вероятно, что Каджик воспримет ее слова как метафору. Она и сама не очень верила, что все это всерьез.
— Если бы ты нашел способ уничтожить всех врагов, — медленно проговорила она, — что бы ты сделал?
— Мое решение зависело бы
— Каких?
— Например, каковы мои цели.
— Спасение Древнего Человечества! — выпалила Рош и тут только поняла, насколько смешно звучат ее слова. Она нахмурилась. — Их совсем немного, Ури, но их метод натравливания нас друг на друга может сработать.
— Задай себе вот какой вопрос, Морган: почему они так поступают? Быть может, у них есть серьезные причины — или они полагают, что такие причины есть. Тот, кто их создал, считал, что у него имеются все основания натравить их на нас.
— Возможно, основания были пятьсот тысяч лет назад.
Человечество прошло долгий путь. Неужели мы должны отвечать за преступления, совершенные нашими далекими предками? Я понимаю, они — оружие мести, но почему не выбрать какой-нибудь другой способ?
— Я совершенно с тобой согласен, но, если они запрограммированы на нападение…
— Именно: они запрограммированы. И не способны действовать вне рамок своей программы. Но разве это делает их правыми?
— В войне нет правых и виноватых, Морган. Есть лишь целесообразность, эффективность и способность — которые не имеют никакого отношения к эмоциям и морали. Войны выигрываются или проигрываются без оглядки на человеческие ценности. В результате достойные побеждают так же часто, как и те, кто не имеет права на победу. Милосердие состоит в том, что одна сторона знает, что может уничтожить своего противника в любой момент. Без этой уверенности милосердие теряет смысл. Только самые могущественные могут позволить себе роскошь прощать.
На лице Рош появилась короткая улыбка.
— Ты вновь напомнил мне моего старого учителя тактики.
Каджик улыбнулся в ответ.
— В конечном счете, Морган, тебе не помогут никакие теории. Наступает момент, когда решение необходимо принимать самостоятельно. Когда нужно действовать. Война в такой же степени инстинкт, как и высокая мысль. Если бы мы больше думали, войн вообще не было бы.
— В каком смысле?
— Выбор за тобой, и я не чувствую за собой права давать советы. Если ты и в самом деле знаешь, как уничтожить врага, то я тебе не завидую. Не думаю, что я смог бы принять подобное решение. Мне не хватает широты мысли.
Рош нахмурилась.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Речь идет о том, что в некотором смысле я подобен врагу. Меня запрограммировали таким образом, что я должен повиноваться определенному набору правил. — Его изображение пожало плечами. — Я не помню своей предыдущей жизни.
Возможно, я был таким же, как сейчас. Но теперь меня интересует лишь «Ана Верейн» и люди, которые находятся на борту корабля..
— Что ж, — заметила Рош, — хорошо, что мы в надежных руках.
— Морган, я с радостью покинул бы эту систему и никогда сюда не возвращался, чтобы больше не подвергаться опасностям. Но я знаю, что мы не можем так поступить, пока не разберемся с врагом. Меня не удивило бы сообщение о том, что за пределами Солнечной системы разгорелись серьезные военные конфликты. Очень скоро, если мы не решим проблему здесь и сейчас, во всей галактике не останется безопасных мест.