Блуждающие в ночи
Шрифт:
— Сза… Сзади.
С минуту он молчал, словно обдумывая сказанное ею. Саммер облизала языком губы и сделала глубокий, прерывистый вздох. Ее ответы успокоили его, во всяком случае пока. Главное теперь — не паниковать. Источаемый им резкий запах стоял у нее в носу и в горле, проникая в легкие. Саммер вдруг поняла, что это запах керосина.
— Если хочешь жить, сука, то ты скажешь мне, как выбраться отсюда.
От угрозы, звучавшей в его голосе, у нее похолодело внутри. Он с новой силой схватил ее за горло, и Саммер опять оказалась «на пуантах». Она слабо кивнула головой.
Он ослабил локоть, и дыхание
— Ты знаешь выход?
— Д-да.
— Незаметно можно выйти?
Саммер кивнула.
— Если попробуешь меня обмануть, сука, то обещаю тебе, что ты умрешь раньше меня.
Его рука внезапно отпустила ее. Саммер передернула плечами, чувствуя болезненное покалывание. Дрожа, она согнула пальцы своей правой руки и тут услышала за спиной металлический скребущий звук. Она узнала его.
— Видишь это?
Перед ее глазами был сверкающий стальной скальпель. Сразу же забыв о своей ноющей руке, Саммер кивнула.
Он поднес инструмент к ее шее. На остром, как бритва, лезвии играли отблески падающего сверху света. Холодный металл кольнул ее беззащитную плоть под левым ухом. Саммер затаила дыхание.
Глава 4
— Один порез — вот здесь, — и ты умрешь через несколько минут. Поняла?
Боясь кивнуть — было ужасно ощущать острие скальпеля своей бешено пульсирующей артерией, — Саммер что-то промычала.
Звук отчаяния он явно принял за согласие.
— Тогда не заставляй меня сделать это.
Скальпель отодвинулся от шеи женщины и еще раз зловеще сверкнул перед ее глазами.
— Ну так мы поняли друг друга?
На этот раз Саммер энергично кивнула.
— Это в твоих же интересах.
Наблюдая блестящий металл у своего носа, Саммер не посмела пошевелиться, когда сжимавшая рука освободила ее шею. На смертоносный инструмент она смотрела с таким же ужасом, с каким кролик смотрит на удава. Черные волны страха накатывались на нее. Сражаясь с ними, женщина чувствовала все новые приливы адреналина в кровь. Она колебалась: бежать или бороться, но не могла сделать ни того ни другого. Инстинкт подсказывал ей, что в данный момент покорность — лучшая защита.
Когда Саммер ощутила, что он глубоко запустил свои пальцы в узел волос на ее голове, она смогла произнести только удивленное «ой!».
Не обращая внимания на то, больно ей или нет, он беспощадно продрал пальцами ее волосы, извлекая тонкие шпильки кофейного цвета. Со слабыми щелчками они шлепались на линолеум. Саммер хотелось протестующе закричать, словно шпильки были выдраны из ее скальпа, но она заставила себя молча перенести это оскорбление. Ее инстинкт самосохранения предупреждал: малейшее неверное движение может стоить ей жизни.
Ее мать часто повторяла трем своим дочерям: «Если мужчина пытается сделать с вами что-нибудь нехорошее, бейте его коленом в пах».
Пах был рядом, голый и уязвимый, и ее коленка тоже наготове. Единственная проблема заключалась в том, что Саммер стояла к нему спиной и скорее всего так и останется стоять дальше. «Так что мне теперь делать, мам?» — спросила она мысленно.
— А теперь показывай мне дорогу отсюда.
Его рычащий голос был самым страшным из всего, что Саммер когда-либо слышала. Возникшее было перед ней улыбающееся лицо матери мгновенно растворилось. Одной рукой он держал скальпель, другой сгреб в горсть ее волосы и туго, до боли, намотал их на кулак. Даже под угрозой смерти, решив безумно броситься в борьбу, она бы не смогла вырваться из его лап.
Если бы Саммер постриглась этим летом «под мальчика», как ей подсказывали здравый смысл и советовала мать, ему не удалось бы держать ее за волосы так крепко, с горечью подумала женщина. Так нет же, ей не хотелось расстаться с последним объектом своего тщеславия, с волосами до плеч. Интересно, во что теперь ей обойдется глупое упрямство?
— Шагай, — приказал он.
Нервно сглотнув, Саммер двинулась вперед.
Помня, что «они», кем бы ни были, сзади, она повела его к парадной двери. Когда Саммер вышла из гримерной и направилась по заднему коридору, он следовал за ней по пятам. У входа в главный зал он остановил ее таким неожиданным рывком, что женщина едва не откусила себе язык. Ее сердце колотилось, на глаза навернулись слезы, но тем не менее Саммер покорно стояла. Ощущение наготы «покойника» в некотором смысле пугало ее больше, чем даже скальпель. От его близости у нее по коже пробегали мурашки. Хотя Саммер толком не видела своего мучителя, кроме разве что случайно замеченных исцарапанных плечей и окровавленных голых мускулистых рук, но она чувствовала его. Ростом он был не намного выше ее, где-то около шести футов, но, Господи, до чего же широк. И вдобавок ясно, что очень силен.
Он был насторожен и, похоже, принюхивался ко всему, как собака.
Что это за тип? И вообще, человек ли он? В воображении Саммер промелькнули видения вампиров, оборотней и зомби. И она тут же осадила себя с досадой. Разумеется, он человек. Обычный мужчина. Психованный жестокий мужчина со скальпелем в руке. Скальпелем, которым он только что пообещал перерезать ей горло. При мысли об этом у нее пересохло во рту. Неизвестно, что хуже, но она все же предпочла бы вампира или кого-нибудь из его родичей.
Саммер снова охватила паника. Она зажмурилась. Господи, неужели сегодня ночью ей придется умереть? Она не была готова умирать.
— Шагай!
Открыв глаза, Саммер подчинилась. С каждым шагом по бархатному ковру центрального зала страх ее нарастал. Ну выведет она его наружу, и что тогда? Вряд ли он просто отпустит ее.
— Пожалуйста… — прошептала женщина, когда они достигли парадной двери. Она ощущала зловонное, сипящее дыхание у себя за спиной, отчего шевелились те немногие прядки волос, которые избежали его хватки.
Набравшись храбрости, Саммер бросила взгляд через плечо и тотчас пожалела об этом. В ярком свете висевшей над ними люстры ее взору предстало нечто настолько ужасное, что вполне могло сравниться с плодами фантазии Стивена Кинга. Перед ней был монстр с чудовищно изуродованным ранами и ссадинами лицом, в котором мало что осталось человеческого. Рот, вдвое больше нормального, сдвинут влево вниз, и из его угла вилась змейка запекшейся крови. Огромный бесформенный нос с окровавленными ноздрями. Почерневшая кровь размазана также по щекам и подбородку. Вздувшаяся кожа вокруг левого глаза напоминала кусок рыхлого мяса, и сам глаз смотрел через узкую щелку. Правый глаз был ненамного лучше: опухший и казавшийся полностью закрытым. Удивительно, как страшилище вообще мог видеть.