Блуждающий по вселенным
Шрифт:
Поэтому, когда первые добровольцы таки стали выходить из строя, наемники с пониманием загалдели:
— Ну понятно! Этим ничего не надо.
— Ага! Они и так княгини!..
— Что им какие-то захудалые баронства!..
Конечно, никто с уверенностью не мог утверждать, что девушки происходят из исконно княжеского рода, но ведь упорные слухи лучше прямого подтверждения. Да и поведение красавиц свидетельствовало об их высоком полете. А ют двинувшаяся следом за трио Ивлаевых заува Грозовая удивила своим решением большинство однополчан. Хотя и тут многие ушлые знатоки сумели рассмотреть подноготную:
— Ха, теперь она точно девчонок кончит! Куда командир смотрит?
— Точно кончит!
— Не торопи события: как бы Ивлаевы себе четвертое не добавили в свои владения.
Такая тонкость тоже имелась в уставе: при дуэли земельные угодья уходили победившему, коль других наследников не было. Опять-таки с существенной оговоркой: если дуэль происходит с согласия командира полка. Дальше шли заморочки по вопросам права крови, но в такие дебри уже никто из простых наемников не вникал и не собирался вникать. Зато вопросительно смотрели на Дункана Белого. А тот совершенно проигнорировал тот факт, что злейшие враги сошлись в одном коллективе. Наоборот, кажется, даже обрадовался и подмигнул незаметно своему заместителю по кадрам.
После этого в число добровольцев подался командир разведчиков Олкаф Дроон, за ним потянулись и все его подчиненные. Недолго сомневалось и около десятка ветеранов, которые в любую стычку бесстрашно перли следом за Апашей. В итоге в сотню добровольцев девяносто вызвались сами, а десятерых выбрал жребий. И после короткого обеда и раздачи титульных листов на владение баронствами вокруг крепости Ледь лихая сотня самых отчаянных наемников поспешила к местам своих будущих родовых вотчин.
Через три часа они, держа луки со стрелами и иное оружие наготове, уже осторожно проезжали между полуразрушенных стен аркебана и присматривались к узким окнам уцелевших строений. Ко всеобщему облегчению, врагов в крепости не оказалось. Олкаф Дроон с десятком выбранных воинов, в который входили и Ивлаевы, обежал все внутренности зданий и часть подвалов, но ни одной живой души обнаружено не было. Тогда как остальные девять десятков сразу подались к северо-восточной части крепости и с ходу принялись за возведение временной стены перед разрушенными воротами. Решение вынесли всеобщее и без всякого опроса: лучше первую ночь не поспать и перенапрячься, зато потом чувствовать себя в большей безопасности.
Приспособления и подводы прибудут в лучшем случае только завтра к вечеру, но и простая мускульная сила порой творит чудеса. К утру с самого опасного направления со стороны империи людоедов людей защищала стена высотой в четыре метра, что считалось вполне достаточным для остановки атаки тяжелой рыцарской кавалерии.
Да и простоявший в дальнем дозоре десяток разведки не провел время даром. Не просто осмотрели и прощупали все дальние подходы к перевалу, но еще и сильно поспорили со своим командиром. Вернее, спорили с бароном только три воительницы, а остальные, в том числе Апаша, только прислушивались да помалкивали. Потому что девушки предлагали нечто новое и кардинально отличную от прежних лет войны тактику.
Нельзя сказать, что выходцы с Земли были напичканы знаниями о партизанской и прочей войне, но они сразу восприняли в штыки прежние, исторически сложившиеся стереотипы: люди старались жестко закрепиться на одном месте, а зроаки и кречи их атаковали со всех сторон.
— А такое неприемлемо! — громко восклицала Мария. — Мы должны наносить ответные атаки в любом месте и устраивать неприятности прямо в тылу врага.
— Ну по поводу тыла ты, девочка, загнула, — не выдержал Дроон, — Уж туда мы ни ногой.
— А почему, мальчик? — не умолкала старшенькая, — Гляди, как отряд лейтенанта Миурти прошерстил внутренности Гадуни. И сами ушли от погони, и всех встречных уложили, да еще и возвращались для удара в тот момент, когда враг этого на своей земле совсем не ожидал.
— Ну-у-у…
— Баранки гну! Поэтому предлагаю в ближайшие дни на дорогах с земляным покрытием наделать ямок и наложить туда вниз дощечек с вбитыми насквозь гвоздями. Попадая в такую ямку ногой, любой конь надолго выходит из строя.
— Но тогда и сами мы там не проедем, — моментально отыскал слабое место в предложении Олкаф.
— На то мы и разведчики, чтобы знать вокруг нашей крепости каждый кусочек пространства. Для себя мы оставляем в местах скопления дощечек проезды по сторонам, пересекающие дорогу восьмерками в помеченных только нам понятными знаками местах. Причем при должной сноровке в таких местах мы легко уйдем от любой конной погони.
После жаркого спора предложение было принято: барон согласился и на рытье ямок, и на использование весьма дефицитных гвоздей. Но ночь еще была в самом разгаре, и Ивлаевы в три голоса предложили проехать горный участок, где они проводили разведку, и глянуть, что творится на большой Суграптской равнине, которая, раскинувшись в разные стороны, вела непосредственно до самой империи Гадуни.
— Как-никак там ведь тоже наши земли! — восклицала одна из близняшек, — Все равно кому-то по жребию достанутся, так что присмотреться следует заранее.
— И ночью лучше видно любой бивак из-за костра, — напомнила вторая красавица. — Вдруг кого и заметим.
А Мария подвела черту спорам:
— В любом случае мы свои функции заградительного формирования выполняем. И будет даже лучше, если мы встретим врага как можно дальше от крепости.
Не дожидаясь ответа Олкафа, она стала разворачивать свою лошадь в нужную сторону. Одновременно с ней это стала делать и Апаша Грозовая, и лихой командир разведки своим нюхом опытного ветерана почувствовал, как его незыблемому авторитету приходит конец. Еще парочка таких замедленных реакций с его стороны — и весь десяток будет действовать либо самостоятельно, либо под началом одной из воительниц. И уже не важно для барона, какой воительницы: молодой или его старой боевой подруги.
Проехав тихим шагом пяток километров, разведчики оказались на широкой, раздольной седловине, поросшей высокой сочной травой. Можно сказать, что лучшего пастбища для подкорма животных и не придумаешь. Так что, когда увидели на равнине огонек, против нападения на людоедов никто не заикнулся. Тем более что те расположились к горам совсем близко: пара каких-то километров. И судя по слишком большому пламени, никто там особенно нападения не опасался, людей здесь не было уже лет сто.
Правда, среди разведчиков возникли трения: никто не хотел оставаться присматривать за лошадьми. Но тут уже и барон свою власть употребил, выделив двоих воинов и сразу загрузив их заданием:
— Один держит всех коней на привязи и присматривает, как они пасутся, а второй следит либо за костром, либо за нашими сигналами малой лампой. Если надо, скачете верхом прямо к нам.
И первым легкой трусцой отправился вниз.
Зроаков, в общем, оказалось одиннадцать особей. И там же, у костра, спали, прикрывшись одеялами, четыре кречи.
Дозорных хоть и было двое, но сидели они у костра, мирно переговаривались, словно на задушевной рыбалке, и преспокойно прикладываясь по очереди к глиняной лейзуене с вином. Рядом с костром стояли громадная, крытая тентом повозка с двумя волами и десяток верховых лошадей. От такой беспечности и наглости врагов знаменитый командир разведчиков даже растерялся: хоть подходи и души всех голыми руками. Вначале пару раз перепроверил даже, не ловушка ли это, и только когда все расположились полукольцом для атаки, отправил вперед геройских метательниц ножей, а сам прошептал вставшей рядом Апаше: