Блюз черной вдовы

Ковалев Сергей Алексеевич

— Все это очень мило, — пожал я плечами. — Но давай вернемся к делу.

— Какому делу? — испуганно заныл Баалзебуб. — Нет у меня никаких дел! Сами же сказали, что Лион нас подставить хочет? Ну и все. Я в его играх не участвую.

— Молодец, — похвалила его Рысь. — А теперь помоги нам. Где прячется Лион?

— А я-то откуда знаю? — пожал плечами Баалзебуб. — Он мне не докладывал.

— Врешь! — зарычала Рысь, делая шаг к пленнику и занося руку для удара. — Говори, сволочь!

Баалзебуб

взвизгнул и попытался уползти под стол. Я его понимаю! Меня тоже взбешенные девушки сильно пугают. Непонятно, что с ними делать — бить-то вроде нельзя, а сами они еще каких тумаков могут надавать. Тем более это касается девушек, у которых руки трансформируются в лапы с здоровенными когтями!

— Я ничего не знаю! — заверещал Баалзебуб, убедившись, что под стол не пролезть. — Честное слово! Ничего! Он мне ничего не говорил!

Меня так и подмывало пнуть торчащую из-под стола задницу, но вместо этого я обнял Рысь за плечи и отвел в сторону: — Не надо. Я думаю, он правду говорит. Похоже, Лион никому не доверяет.

— Я понимаю! — вздохнула Рысь. — Но это значит, что… что Отбоя…

— Ну, не раскисай! — твердо сказал я. — У меня есть еще одна идея. Она мне еще вчера в голову пришла, но я хотел обойтись малой кровью. Думал, Лион хоть немного доверяет ученикам. Но он оказался умнее…

— Ты о чем?

— Потом расскажу, — кивнул я в сторону выбравшегося из-под стола Баалзебуба. — Давай сначала с этим чудом закончим. Алекс, он твой.

Напарник мрачно взглянул на нас и произнес в сторону:

— Ребят, вы бы вышли, а?

Я покачал головой.

— Нет времени на китайские церемонии. Я могу подсказать нужный вопрос.

— Ну… пусть хотя бы Рысь выйдет…

— Ты меня за тургеневскую барышню принимаешь, что ли? — фыркнула Рысь. — Я же оборотень!

— Эх… не стоило бы вам на это смотреть. Ну да ладно, я вас предупредил…

Алекс состроил печальную мину и присел рядом с резко побледневшим Баалзебубом.

— Нам нужен ответ еще на один вопрос, — мягко произнес напарник. — И мы уйдем. Где девушка-демон?

— Какая еще девушка-демон? О чем вы вообще?

— Здесь жила девушка, в которую вселился демон. Где она?

Пленник отрицательно замотал головой, но в глазах его что-то мелькнуло — словно он вдруг нашел ответ на мучивший его вопрос. Но с нами он делиться своим открытием не спешил. Алекс вздохнул и положил руку на плечо Баалзебуба.

— Да, я понимаю. Это чертовски тяжело пережить.

— Ч-что?

— Ты ее любил?

— Кого? Ты о ком говоришь?

— Об этой девушке. Ну-ну, не ври. Ни за что не поверю, что босоножки с цветочками в прихожей носишь ты. Хотя, конечно, ты молодец — защищаешь

свою женщину. Это правильно.

— Я не защищаю, — надулся пленник. — Я ее не любил! Это мещанское чувство!

— Да, я понимаю, — все так же мягко, сочувственно произнес Алекс. Я почувствовал волну исходящей от него магии инкуба. — Ты ведь привык, что тебя никто не любит. Привык, что любовь причиняет тебе только боль.

— Пе… переста… перестань…

— Всегда только боль. Они либо не замечали тебя, либо смеялись над тобой — те, кого ты любил. И ты решил, что лучший способ защититься от боли, это ничего не чувствовать к ним. Но так жить тяжело! Я понимаю, как это было тяжело!

— Я… я не мог… я…

Баалзебуб уткнулся поплывшей ряшкой Алексу в плечо и разревелся.

— Ну, ну, ничего… поплачь… тебе станет легче…

— Я так боялся, что она тоже меня выгонит! — сквозь всхлипывания признался пленник. — Я делал вид, что совершенно к ней не привязан, постоянно указывал на ее недостатки. Убеждал, что она никому кроме меня не может понравиться!

— Известный метод, — кивнул Алекс.

— Но действенный, — возразил, размазывая по трясущимся щекам слезы, Баалзебуб. — Ну… был действенным. Она меня слушалась во всем! Да что там! Она меня боготворила! А потом вдруг изменилась в один день!

— Одиннадцать дней назад, — пробормотал Алекс.

— Ну да… вроде того. Она стала совсем чужой! Властной, надменной! Помыкала мною, как рабом. А потом и вовсе исчезла.

— Исчезла? — недоверчиво спросил Алекс. — Мы же друзья. Только я один в этом страшном и жестоком мире тебя понимаю. Ты ведь не станешь врать другу? На самом деле ты ведь знаешь, где она?

— Да, — признался Баалзебуб, зачарованно глядя на Алекса. — Она меня бросила! Поменяла на какого-то фотографа с нелепым именем! Бездарного поэта! Да такие стихи я и сам могу плести!

— Ты за ней следил?

— Ну… да…

— Погоди-ка! — Меня словно током ударило. — Фотограф с нелепым именем? Поэт?! Его зовут Харлампий?

— Да… а вы его знаете?

Я схватил шлем и бросился к выходу.

— Алекс, Рысь, скорее за мной! Поэт, блин! Поэт!!!

Ребята догнали меня только на улице, да и то лишь потому, что, выскочив, я остановился, соображая, что делать. В следующее мгновение рядом материализовался Ми-ми, на спине которого с ружьем на перевес восседала Женька.

— Ты чего?! — выдохнул запыхавшийся Алекс. — Что случилось?

— Вы его замочили? — в один голос с ним завопила Женька. — Ну? Скажи?!

— Поэт! — повторил я, наконец, догадавшись, что в первую очередь надо звонить в Совет. Кому угодно! — Он не поэт!