Бочка и обручи, или Когда началась Великая Отечественная война
Шрифт:
24 июня, как пишет в своих мемуарах Н. С. Скрипко, "боевая задача 3-го авиакорпуса оставалась прежней - уничтожать немецкие танки и моторизованные части группы Гота, наступавшей непосредственно на Минск". В тот день его летчики выполнили 170 самолето-вылетов. 26 июня, когда немецкие танки вышли уже к северным окраинам Минска, летчики 3-го авиакорпуса выполнили 254 боевых вылета, поддерживая обороняющие Минск стрелковые дивизии. Именно в этот день, 26 июня 1941 г., атакуя колонну войск 3-й танковой группы на шоссе Молодечно-Минск в районе местечка Радошковичи, совершил свой бессмертный подвиг капитан Николай Францевич
Как видим, советская авиация отнюдь не бездействовала. Ежедневно по моторизованным колоннам 3-й танковой группы Г. Гота наносились удары сотнями самолето-вылетов, но она (танковая группа вермахта) никуда при этом не исчезала, а продолжала, практически безостановочно, двигаться вперед. Более того, в мемуарах Гота нет почти никаких "следов" этих бомбежек, кроме одной-единственной фразы в записи от 24 июня: "в последующие дни действия авиации противника активизировались". Вот и все. На плохие дороги, пыль, лесные пожары, проливные июльские дожди Гот жалуется гораздо чаще и пространнее.
Воспитанный советскими писателями читатель все уже понял. Самолеты-то наши были "безнадежно устаревшими гробами", летчики - "с налетом шесть часов" (один только Полынин, наверное, летать умел, да и тот не летал, а командовал) - вот почему на Г. Гота удары советской авиации большого впечатления не произвели.
Правды ради надо отметить, что и люди с большими звездами поначалу имели схожее мнение об эффективности действий советской авиации в первые дни войны. Так, Ставка в Директиве No 00285 от 11 июля 1941 г. отмечала, что "наша авиация действовала главным образом по механизированным и танковым войскам немцев. В бой с танками вступали сотни самолетов, но должного эффекта достигнуто не было, потому что борьба авиации против танков была плохо организована" [5, с. 63]. Подписана эта Директива была начальником генштаба Жуковым.
В данном конкретном случае генерал армии Жуков ошибся. Причиной отсутствия "должного эффекта" была не только и не столько "плохая организованность". В чем и пришлось убедиться уже через полтора месяца.
28 августа 1941 г. Верховный Главнокомандующий И. Сталин лично распорядился (приказ No 0077) "с целью срыва операции танковой группировки противника на брянском направлении провести в течение 28-31 августа операцию силами ВВС фронтов и авиации резерва ГК... всего в операции должно участвовать 450 боевых самолетов..." [5, с. 146].
Операция "танковой группировки противника" - это тот самый поворот 2-ой танковой группы Гудериана с московского на киевское направление, о целесообразности которого спорили в своих послевоенных мемуарах все уцелевшие немецкие генералы.
Указание товарища Сталина было перевыполнено. В воздушной операции (одной из самых крупных за весь начальный период войны) приняло участие 464 боевых самолета (230 бомбардировщиков, 55 штурмовиков, 179 истребителей) .
За ходом операции по разгрому "подлеца Гудериана" (именно так выражался в те дни командующий Брянским фронтом, любимец Сталина генерал-лейтенант Еременко) Ставка следила с неотступным вниманием. Руководить действиями авиации было поручено заместителю командующего ВВС Красной Армии генерал-майору И. Ф. Петрову.
4 сентября 1941 г. Сталин шлет на Брянский фронт следующую телеграмму: "Брянск. Еременко для Петрова. Авиация действует хорошо... Желаю успеха. Привет всем летчикам. И. Сталин" .
На следующий день, 5 сентября, сталинский привет был дополнен решением Ставки по передаче в распоряжение группы Петрова еще двух штурмовых авиаполков и двух полков истребителей. Задача - прежняя: "разгромить и изничтожить Гудериана до основания" [5, с. 164].
Всего за 6 дней операции советская авиация выполнила тогда около 4000 самолето-вылетов .
Результат?
Разгромить и изничтожить до основания не удалось, 2-я танковая группа разбила войска Брянского фронта, затем - правого крыла Юго-Западного фронта и, пройдя с боями 300 км, замкнула 15-17 сентября кольцо окружения "киевского котла". Более того, "подлец Гудериан" на семнадцати страницах своих мемуаров, посвященных прорыву 2-й танковой группы вермахта в тыл Юго-Западного фронта, уделил действиям нашей авиации ровно три слова: "...29 августа крупные силы противника при поддержке авиации предприняли с юга и запада наступление против 24-го танкового корпуса. Корпус вынужден был приостановить наступление 3-й танковой и 10-й мотодивизии..." .
"Как же так?"- недоуменно воскликнет читатель, представляющий войну по газетным статьям "к юбилею", в которых летчики "Н-ского полка" снова и снова щелкают немецкие танки, как семечки. "Четыре тысячи самолето-вылетов без заметного результата? Быть того не может!" А все очень просто. Просто именно такой была реальная эффективность авиационных вооружений той эпохи. Уже в следующем, 1942-м, году по мере накопления опыта ведения боевых действий, эта самая "эффективность" была конкретизирована в цифрах.
Оперативное управление Главного штаба ВВС КА в 1942 г. установило в ориентировочных расчетах "норм боевых возможностей" штурмовика Ил-2, что для поражения одного легкого танка необходимо высылать 4-5 самолетов Ил-2, а для поражения одного среднего танка типа Pz.IV, Pz.III или StuG III потребуется уже 12-15 самолето-вылетов! [86, 87]. Другими словами, для уничтожения немецких танковых групп летом 1941 года требовались не сотни и даже не тысячи, а десятки тысяч "хорошо организованных" самолето-вылетов. Причем, речь в нормативах шла о специализированном штурмовике Ил-2, а вовсе не о "горизонтальных" (как их тогда называли) бомбовозах СБ или ДБ.
Даже выпускнику кулинарного техникума должно быть понятно, что для уничтожения танка в него надо сначала попасть, а попав - пробить его броню, да так пробить, чтобы "заброневое воздействие" оказалось достаточным для поражения экипажа и механизмов. Чем и как мог это сделать боевой самолет 1941-го года?
Начнем с задачи номер один - с прицеливания.
Противотанковую пушку видел каждый. Если и не на поле боя, так хотя бы в парке культуры и отдыха. Длинный-предлинный ствол (это чтобы снаряд разогнался в нем до скорости в три скорости звука) опирается на массивную стальную станину. Для большей устойчивости все сооружение снабжено двумя длинными "лапами", которые перед стрельбой упирают в землю. Наводчик артиллерийского расчета ничего другого не делает, кроме как наводит ствол на цель с помощью оптического прицела и винтов, которые так и называются микрометрические.