Бочка порядка ложка хаоса. Игра в прятки
Шрифт:
Максим покачал головой и обернулся к тем, что были за спиной, но они успели загадочным образом испариться.
— Идиоты! — сказал он замершему сусликом маленькому и обиженному, подобрал шубу с перчатками и побрел к перемещателю. Спать хотелось неимоверно.
Об инциденте, произошедшем после ужина, Максим так никому и не рассказал. И без того от него требовали отчетов, впечатлений и восторгов. Все подряд требовали. Начиная от любимой тети и заканчивая Танкье. Парень вяло отмахивался и спешил сбежать. В конце концов, отчитываться он обязан только
Потом стало вообще не до странноватых парней, решивших, что дубины подходящее оружие для защиты справедливости. Максима потащили на очередной бал. Без предупреждения и именно потому, что он хорошо себя показал на ужине. Пришлось одновременно одеваться, читать карточки с именами очередных партнерш и отшвыривать ногой очередную псину Танкье. Собака почему-то решила, что его ноги отличная игрушка, которую можно облаять и погрызть.
В общем, настроение у Максима было «расчудесное».
Тетя, решившая перед самым выходом прочитать лекцию о том, что в городе нужно вести себя осторожно, а бросаться энергией во всяких придурков только в самом крайнем случае, это настроение только ухудшила. Замороченный парень даже не сразу понял, к чему эта лекция. Зато догадался, что следует поблагодарить и сделать виноватый вид.
Айра еще немного пожурила племянника и ушла. Максим опять отшвырнул нервную псину, почему-то спрятавшуюся от Серой Кошки и вылезшую из-под кресла сразу после ее ухода. Попытался поправить жесткий воротник, убедившись, что все эти попытки бесполезны. Посмотрел на себя в зеркало.
И тут до него дошло, как до того жирафа из анекдота.
Тетя Айра откуда-то узнала о парнях с дубинами и о том, как Максим их разогнал. Откуда, догадаться в принципе не сложно. Стражи рассказали. А их могли вызвать жители домов стоявших на той улочке. Им наверняка не понравились как действия нападавших, так и действие защищавшегося. У них наверняка стекла дрожали.
Впрочем, Максим их понимал, ему бы тоже не понравились взрывы под собственным окном. И то, что его не наказали… вряд ли пожалели, просто решили предупредить. Снизошли к тому, что он не совсем местный, и рассказали, что так делать, нельзя. Устраивать взрывы можно только в безлюдных и бездомных местах. Так что к следующему разу нужно придумать что-то менее шумное. Помнится, кто-то рассказывал о многохвостном кнуте из энергии. Наверняка хорошая штука, узнать бы еще, как ее делать и можно смело идти в бой с превосходящими силами противника.
Максим вздохнул, кивнул своему отражению и вышел из комнаты.
Родственников огорчать опозданием нельзя. Огорченные родственники могут взять и не защитить такого хорошего парня, вынужденно использовавшего посреди города разрушительную магию. Пускай даже слабенькую магию, способную только напугать.
Зато теперь понятно, почему те придурки не разбежались сразу. Они думали, что Максим не посмеет.
Следующий день у Максима опять начался с собаки. Только на этот раз псина по нему не топталась. Ее держала в вытянутых руках Данка и пыталась собачьим хвостом щекотать брату нос. Когда Максим сообразил, что ему это не снится, и поспешно отполз в сторону, сестра жизнерадостно хихикнула и спросила:
— Правда, лапочка?
О ком и кого она спрашивала, парень не понял. С Данки станется интересоваться мнением собаки насчет брата.
Обозвав Данку дурой, Максим убрел в душ, где сидел дольше обычного, давая сестре время хорошенько подумать и тихо уйти. А когда наконец вышел, обнаружил, что она сидит на его кровати и чешет пузо разлегшейся рядом псине.
— Блин, — прочувствованно сказал Максим.
— Правда, лапочка? — повторила вопрос сестра. Видимо этот вопрос очень ее волновал.
— Кто? — мрачно уточнил Максим.
— Бидаль, — сказала Данка и подняла собаку с кровати, чтобы продемонстрировать брату во всей красе.
Собака пару раз мотнула хвостом и обреченно, совсем по-кошачьи, обвисла.
Максим побоялся спрашивать что такое «бидаль». Это могла быть и кличка, и порода, и слово означающее «собака» в родном языке Танкье. Но пугало Максима не это. Глаза Данки горели таким фанатичным огнем, что он сразу понял, стоит только задать один-единственный вопрос и получишь восторженную лекцию на пару часов.
— Лапочка, — с трудом выдавил из себя парень и понял, что из этого дурдома пора бежать. Причем, как можно дальше и желательно побыстрее.
Этим он и занялся, пока не поймали и не остановили.
Куда идти, Максиму было все равно. Но, к сожалению, очень скоро он понял, что погода не подходит для того, чтобы бесцельно бродить по улицам. Снег не шел, но зато дул пробирающий до костей ветер.
Парень зашел в питейню. Погрелся. Выпил кофе. Поговорил о чем-то непонятном с нетрезвым мужиком и понял, что такое времяпровождение ему тоже не подходит.
Немного подумав, Максим отправился в школу Атьяна. Сначала в одну. В ту, возле которой стоит памятная башня. В этой школе никого не оказалось, даже сторожа. Наверное все празднуют.
Пришлось идти в другую, подозревая, что там будет то же самое.
Предположение не оправдалось — жизнь в школе сияла и бурлила. Там одни готовились к балу, другие пересдавали какие-то экзамены, третьи эти экзамены принимали. К сожалению, Атьяна не оказалось ни среди первых, ни среди вторых, ни среди третьих. Максим немного побродил, позаглядывал в аудитории. Ему в этой школе даже нравилось. Никто не таращился на шрамы и не шарахался, наверное, думали, что это грим. Время от времени пробегали практически раздетые девушки. Кто-то пел, что-то громко бабахало. Красота. А потом Максим наткнулся на человека, которому стало интересно, кто он такой и зачем пришел? После чего пришлось уйти.
Постояв возле школы и убедившись, что ветер никуда не делся, Максим решил сходить еще и в школу Коярена. Там ему обрадовались, заставили отрабатывать удары на Итише. Почему именно на нем, Максим не понял. Сложно что-то отрабатывать на человеке, по которому попасть не можешь. И ладно бы потом прочли лекцию на тему: а где же ваша скорость, молодой человек? Или, а почему вы такой неловкий? Да мало ли, что можно было по этому поводу сказать. Так нет же. И Коярен и его старшие ученики загадочно помолчали и всех отпустили.