Бочка порядка ложка хаоса. Игра в прятки
Шрифт:
— Можно, — легко согласился Тилар. — И я бы сдержал слово. Но я здесь, а они боятся, что не успеют, если станут ждать. Понимаешь?
— Понимаю. И когда они начнут лить мертвую воду?
— Не знаю точно, но скоро. А может, уже начали.
— И что теперь делать? Остановить еще можно?
— Если начали, то нельзя.
— Ладно, а мне что делать? — спросил Максим. — Или я вам тоже уже не нужен?
— Тебе нужно еще раз посоветоваться с тем мальчиком. Спроси его об ощущениях и том, что он видит. А дальше, не знаю. Может, и тебе замену уже нашли.
— Хм, — сказал за спиной сына Ижен.
В
Впрочем, Максим тоже не верил. Да и сам Тилар не сильно, по лицу видно, что темнит он что-то.
— Ладно, я посоветуюсь, — пообещал Максим.
— Но сам он никуда не пойдет! — рявкнул на ухо папаша.
— Вот! — сам не понял чему обрадовался Максим. — Я элементарно не знаю, куда идти. Вы бы мне провожатого выделили, что ли.
— Я тебя отведу, если меня отпустят, — легко пообещал Тилар.
Папаша опять хмыкнул и заявил:
— Не дождешься!
И Максим понял, подозрительная натура отца нашла очередную сложную интригу и заподозрила, что все эти разговоры и нужны только для того, чтобы отпустили Тилара. И это была бы не худшая версия, если бы Максим не знал о причастности деда. А папа ведь об этом не знает, даже не подозревает. Так что запросто отпустит сына с дедушкой куда угодно, особенно если Кьен пообещает присмотреть.
— Дела, — задумчиво сказал Максим и Тилар подмигнул.
С Яриком Максим все-таки поговорил.
Точнее, не так. Сначала он поговорил с Тайрин, которая наверняка бы расстроилась, обнаружив, что муж неизвестно где шляется посреди ночи. Потом, спокойно глядя на девушку, распознающую ложь, пообещал, что не выйдет за дверь спальни. А потом, не выходя за эту самую дверь, отправился в мир Ярослава.
Там, к счастью, оказался день. А Ярик сидел в том самом старом кресле и читал потрепанную книгу. В ответ на вопросы Максима он сначала почему-то странновато похихикал, а потом объяснил, что все фигня. На самом деле, как Максим представит, так и будет, главное в детали не вдаваться, тогда вселенная сама дорисует все недостающее. И если Максиму нужно сохранить города на плоскостях, то пускай представляет именно эти города в обновленном мире. Они не могут там существовать, потому что мир станет плотнее? А почему он должен становиться плотнее? Или Максиму так сильно хочется утрамбовать вернувшуюся материю в какой-то объем?
Максиму ничего трамбовать не хотелось, но он слабо представлял, как ее не трамбовать. Растянуть в пространстве? Ага сделать из лишней материи этакий щит отражающий все опасности.
— Отражающий, — пробормотал Максим, вернувшись домой.
Чем-то ему это слово нравилось, только он не мог понять чем именно. А еще почему-то вспомнилось, как он слушал сотни и тысячи кусочков самого себя. Как они бормотали, пели, ругались и постепенно сливались в одно. Эти кусочки, конечно, были не материальны, но они ведь существовали. А значит…
Что именно значит, Максим так и не придумал, попросту уснул. А утром забегался и на некоторое время вообще выбросил из головы как зеркала, так и кусочки своей памяти.
Тилар с непонятным интересом рассматривал стену. Что он там видел, Ризма даже представлять не хотела. Потому что этот мужик ненормальный. А кто, кроме ненормального, будет планомерно и последовательно доводит Ижена до белого каления? И, главное, даже после того, как получил по физиономии, Тилар не остановился. Дошло до того, что Ижен больше не желал к нему приближаться, боялся, что не выдержит и пришибет случайно, так что дальнейшие переговоры пришлось вести Ризме.
И Ризма их честно вела, хотя уже перестала понимать, для чего это делает.
— Вот объясни, почему ты сопротивляешься? — спросила женщина.
Тилар светло улыбнулся, превратившись в этакого обаяшку. Пригладил волосы. Почему-то хмыкнул. А потом спросил:
— А почему вы настаиваете?
— Мы хотим помочь, — уверенно сказала Ризма.
— Чем? — явно заинтересовался Тилар.
Ризма только вздохнула.
На самом деле, они понятия не имеют, что же он такое сотворил. А следовательно — не знают чем там можно помочь и надо ли помогать. Но признать это и отступить? Невозможно. Невозможно просто из-за того, что тогда все полетит в тартарары и каждый возомнивший себя гением юнец будет творить, что в голову взбредет. Послабления в таком вопросе давать нельзя. Послабления слишком часто приводили к войнам и катастрофам.
— Тилар, ты на самом деле договорился с Максимом о том, что подождешь пять лет?
— Да, — спокойно сказал мужчина. — Столько времени у нашего мира еще есть. Но теперь говорить об этом поздно.
— Интересно, почему я не верю? — сама у себя спросила женщина.
— Потому что ты не желаешь быть виноватой в чем-либо, — сказал Тилар. — Никто не желает. И при этом вы не можете нарушить закон, на который я наплевал. Но даже это не главное. Главное ведь интуиция. А она тебе говорит, что мне не хотелось ждать пять лет. Вдруг за это время что-то бы сильно изменилось? Да банально, все, без кого не обойтись, могли взять и умереть. Что тогда делать? И я с вами сыграл в игру. Дал вам возможность исключить меня из рядов тех, кто принимает решения. А все остальные ничего Максиму не обещали.
— И мы тебе подыграли, — печально сказала Ризма.
Ей ведь с самого начала казалось, что он все подстроил. Жалко, что тогда остановиться и все проанализировать было уже невозможно.
— Не говори об этом Ижену, — серьезно попросил Тилар.
— Боишься, что он тебя убьет?
— Боюсь, что он лопнет от злости.
— Какой добрый, — фальшиво восхитилась Ризма и встала.
К демонам эти переговоры. Они ничего не дадут просто потому, что Тилар попался по собственному желанию. И получить свободу он на самом деле не хочет. А следовательно, и торговаться с ним бесполезно. Хоть бери и обещай, что в противном случае пинком отправят на волю.
Правда, и это уже бесполезно. Не успеет она всех уговорить и доказать свою правоту до того, как спасатели мира начнут его спасать. Ризма это чувствовала, знала.
Тилар — струна. Он все просчитал.
Сволочь смазливая!
За Максимом опять таскались неизвестные личности. Парень этому вяло удивился и стал их игнорировать. Вот, действительно, пользы с того, что они ходят следом, если он в любой момент может попросту исчезнуть из этого мира? Или они надеются опять кого-то поймать?