Бочка порядка, ложка хаоса

Гуркало Татьяна Николаевна

Максим поблагодарил и почувствовал, что упускает какую-то мелочь. Что-то важное, находящееся перед самым носом. Возможно, он даже бы это важное ухватил за хвост и вытащил на свет божий. Но в этот момент, как снег на голову, свалился Матиль и страшным шепотом сообщил, что вернулся дедушка. И Максим вспомнил, что так и не выяснил, откуда взялся его дракон, а дед первый подозреваемый в этом деле. Его следовало расспросить, пока опять не исчез.

К дворцу Максим бежал полный решительности и желания допросить деда. А если придется, то и выбить из него правду. О том, что в итоге, скорее всего, именно дед побьет внука, думать парень не хотел, ведь у него была цель,

которую следовало достичь.

А вселенной на его цели было начхать. Дед действительно был дома, но был он в таком состоянии, что проще было допросить тайфун. Кьен бушевал, орал и швырялся вещами. Большей частью в любимую доченьку Айру, меньшей — куда попало. Подходить к нему никто даже не пытался. Понять чего он хочет — тоже. Серая Кошка пыталась папашу успокоить, но как-то вяло и без огонька. Максиму вообще показалось, что она постепенно оттесняет его в комнату с гостеприимно распахнутой дверью.

Расспросив присутствующих, Максим с удивлением выяснил, что дедушка пьян. Мертвецки. Он мало что соображает, и Матиля на поиски Максима никто не отправлял. Равновесник его случайно заметил и решил поделиться новостью.

Еще выяснилось, что напивался Кьен не часто, но когда это случалось, то было стихийным бедствием сродни Большому Шторму. Пьяный дед всегда был буйным и спешил высказать родичам все, что накипело за всю предыдущую жизнь. К счастью для этих родственников, уже много-много лет пообщаться Кьен спешил именно к Айре и всех остальных не трогал.

Правда, сегодня дед превзошел самого себя. Домой вернулся с помощью портального амулета, которым всю предыдущую жизнь не доверял. Свалился в овраг, прятавшийся под снегом. Со злости прочистил себе дорогу, завалив снегом половину сада, и чуть не выбил ворота, почему-то решив, что они заперты.

Где он взял амулет, Кьен никому не сказал. Точнее сказал, что дал «тот гениальный мальчик». Но что это за мальчик и сколько ему лет… особенно учитывая возраст самого Кьена, для которого большинство каманов мальчики и девочки, не говоря обо всех остальных.

В общем, выяснить ничего не удалось, даже несмотря на то, что дед на удивление некоторое время спокойно общался, пока не увидел дочь. На Айру он стал орать сразу и останавливаться не собирался, судя по всему. Максим немного послушал. Понял, что дед кричит на каком-то странном наречии, в котором его внук половины слов не понимает. После этого парень вздохнул и ушел, решив подождать, пока дедушка проорется, проспится и проснется.

Как оказалось, зря он это сделал. Кьена следовало не выпускать из поля зрения, тогда бы были шансы застать тот славный миг, когда он пришел в себя и был достаточно благодушен, чтобы пообщаться с внуком. А так, дед выпил лекарство от головной боли и куда-то ушел. Обозвав на прощанье любимую дочь идиоткой.

В общем, добавил и себе и ей очков в репутацию.

Зато вместо деда Максим наконец застал родного папашу и смог его расспросить о поисках брата. Ижен в ответ на эти расспросы смотрел на сына, как на врага народа. Отвечал неохотно и старательно увиливал. Так что у Максима сложилось впечатление, что папаша даже не представляет, как Вову искать. К роду младшенький не привязан, так что всей толпой родственники на него настроиться не смогут. А отцовских умений, видимо, не хватало, чтобы проделать это в гордом одиночестве. Учить этому Максима он не пожелал, сославшись на то, что ему нужно для начала научиться не сбегать из мира сати туда, куда Большой Шторм понесет. Мама тоже помочь не могла. У нее другие таланты.

В общем, будет Вова бегать там, где бегает, пока сам не вернется.

Почему-то Максим упорно не верил, что брата действительно похитили, и паранойя его в этом поддерживала. Так что с отцом он распрощался тихо, мирно и спокойно. А еще опять задумался о том, что упускает какую-то мелочь. Правда, долго об этой ерунде думать не стал, само придет, если действительно важно. А сейчас пора начинать охоту на фальшивую блондинку. А для этого сначала следует сходить в школу Коярена.

Коярена в школе не было. Старших учеников тоже. Так, что когда Максим предложил сесть и поговорить, никто не возражал. Ребята расселись на полу кружочком и стали слушать.

Максим рассказал о фальшивой блондинке, о письме, сожранном хаосом. Письмо парни не одобрили. Причем сильно. Они считали, что это подло и недостойно. И уже из-за одного этого письма готовы были мстить Кайре Коведа всеми доступными способами, вплоть до изгнания из города. Все остальное только подлило масла в огонь.

К тому моменту, когда пришел сонный и уставший Коярен, план был готов и первым к девчонке собирался сходить Итишь. У него внешность была симпатичная и добродушная, никто ничего плохого от него не ждет. Тем будет неожиданнее сюрприз.

Коярен немного постоял, посмотрел на сидящих учеников, а потом рявкнул на них так, что они вскочили на ноги раньше, чем успели осознать, что происходит. Добрый учитель поделил парней на пары и приказал отрабатывать удары. Видимо это ему очень нравилось.

Максим, которому в пару опять достался Итишь, действовал вяло и неохотно, представляя, что будет, когда придет очередь равновесника бить. За что и был обруган, обозван сонной черепахой и хлопнут ладонью по затылку. Парень от неожиданности возмутился и указал на то, что по Итишу не может попасть при всем желании. На что Коярен изобразил задумчивость, а потом широко улыбнулся и по секрету сообщил, что Максиму и не надо. Пока что Коярен попросту сравнивает скорость реакции своих учеников. Для того, чтобы подобрать для них упражнения, которые помогут им преодолеть некоторые сдерживающие факторы. И пары Коярен подобрал примерно равные. И не его вина, что Максим слишком много думает, причем все время не о том. Думал бы меньше — действовал бы, наверняка, быстрее.

Парни послушали, похихикали, а Максим почувствовал себя тупицей. Действительно, почему он решил, что во всем опять виноват папа? И что Коярен этого папу видит чаще, чем родной сын? Глупость какая-то, недостойная мужчины. А все паранойя, заставляющая видеть заговоры там, где их отродясь не было. Надо бы с этой паранойей что-то сделать, как-то уменьшить ее влияние, что ли? Полностью от нее избавляться Максим не хотел. Временами она весьма полезна.

Коярен еще немного понаблюдал за учениками, покачивая головой и бормоча что-то неодобрительное. Потом громко обозвал праздники демоновыми и всех отпустил, приказав возвращаться не раньше, чем Праздник Середины Зимы наконец закончится. Потому что этот праздник плохо на учеников влияет. Они ведут себя как сонные мухи, еле шевелятся и дружно думают о чем-то постороннем.

Когда ученики уже выходили, Коярен на прощанье напутствовал их задумчивым:

— А после праздников я вам отомщу.

Это почему-то никого не вдохновило.

Итишь, которого для полноты образа одели в Максову коричневую дубленку и зеленую шапку с помпоном, одолженную у девочки, катавшейся на лыжах прямо посреди улицы, медленно и торжественно брел наперерез Кайре. Она на этот раз была не блондинкой — из-под шапки выглядывали длинные темные волосы. Вид у нее был задумчивый. И она наверняка была не готова к встрече с таким нелепым существом, каковым выглядел равновесник в великоватой дубленке и девчачьей шапке. А Итишь еще и лицо соответствующее состроил. Из-за чего напоминал тихого сумасшедшего, отпущенного из дурдома в честь праздников.