Боец Круга Поединков
Шрифт:
Тело завизжало от боли как маленький ребёнок. Оно не понимало, что нельзя останавливаться.
Пятка массивного чёрного кроссовка, принадлежащего Эдуарду, взрыхлила землю рядом с моим боком и оставила в мятой траве внушительный тёмный след. Если б не моя увёртливость, такой след остался бы на моих рёбрах. А может, меня бы вообще прошило насквозь.
Дьявол и преисподняя!
Не без труда вскочив на ноги, я резко отпрянула от вспарывающего прохладный воздух удара. Надрывно вопящий организм не хотел, чтобы я так над ним издевалась, поэтому болью подводил меня к яме беспамятности. Он знал, что стоит мне упасть в обморок, и я больше не буду
Но я не собираюсь падать куда бы то ни было.
Второй удар я парировала по рефлексу.
Ауч!
Третий схватило плечо.
Чёрт! Синяков будет - море.
Кулак мои пальцы поймали просто перед самым носом.
Сначала нападала я, теперь Эдуард. Традиция, чёрт бы её подрал! И по традиции белокурый парень победит. Это не пессимизм - реализм чистой степени, клянусь. Мой противник мне не по зубам.
… Но внезапно далёкая разгорячённая тьма вокруг нас, что-то кричащая на своём языке, наполнилась иными криками, испуганными, более тихими, и встрепенулась как потревоженный дикий зверь.
Белокурый парень замер на полудвижении, грозившем мне разбитым носом, и наверное, именно это резко вдёрнуло меня обратно в мир, такой до дикости просторный, свежий, неспешный…
Разгорячённой кровью и кожей я почти болезненно ощутила ночной холод. Ледяной воздух входил в лёгкие как пара ножей. Плоть меж лопаток стянуло болью.
В уши откуда-то издалека ворвался гомон зрителей, шум ветра в кронах каприсс. На смену предчувствию ударов и выпадов противника пришло ощущение ритмичного, но очень тяжёлого пульса. Мир расширял свои границы, становился гораздо больше "поля брани", такой… пугающий, непривычно огромный. Этот контраст так больно, так внезапно навалился на меня, что я опешила и сделала шаг назад, почти… шокированная. Быть может, Эдуард чувствовал то же самое, потому как стоял напротив и смотрел на меня чуть расширенными, зеленющими как у кота глазами.
– Сматываемся!!
– тихо, но внушительно рявкнул Алекс, перегибаясь к нам через эластичные ленты.
– Сюда идут!!!
6.
Разобрать самодельную арену - плевовое дело. Мы, люди Круга, действовали слаженно. Эластичные ленты смотали в один присест и через три-четыре минуты очистили поляну от себя и зрителей. Благо что каждому из них были заранее вдолблены инструкции на счёт того, за что хвататься, если придётся дать драпу.
– Ты с ума сошла!!!
– возникшая из ниоткуда Киара успела только отвесить мне подзатыльник, а потом между нами по-хамски вклинилась толпа зрителей, торопливо удирающих в лес. Их взволнованные голоса давили на моё чуть шокированное сознание. Тем не менее, я попыталась врезаться в массу человеческих тел и добраться до сестры.
Но - тщетно.
Зло чертыхнувшись, я озирнулась по сторонам, ища родные лица, но вместо них увидала Люси, которая с потерянным видом стояла неподалёку под сенью каприссы.
– Ты смерти ждёшь?!
– раздражённо прошипела я, глядя в её огромные от растерянности глаза, и вытряхнула её из босоножек.
– Нет!
– пискнула она, подхватывая обувь.
– Вовсе нет!
– Отлично!
– я потянула спотыкающуюся девчонку в густой полумрак леса. Где осталась моя сестра, я по-прежнему не знаю, но твёрдо уверена в одном: её инстинкты самосохранения сделают своё дело.
Меня всё ещё немилосердно трясло после поединка. Адреналин схлынул, а тело так к нему привыкло - мозг просто не знал, что с этим делать. Он ещё
Само пройдёт.
Рядом со мной сопела и упорно трусила Элен. Я повернулась к ней и, чувствуя во рту горьковатый привкус желчи, произнесла:
– Нам надо всего лишь дотелёпать до шоссе в Роман-Сити, так что давай живее!
– Но я же босиком!…
– Сама виновата! Я и так твою задницу спасаю, так что заткнулась!!!
Она обиженно умолкла, и я второй раз спросила себя, какого хрена егеря выперлись сегодня из дома. Блюстители порядка, мать их так. Вне зависимости от фаз обеих лун следят, чтобы по местам охоты оборотней никто не шлястал. Нам бы только убраться с запретной территории. Какой-то полоумный кретин расположил её возле детского лагеря, где отдыхает детвора нашего приюта. Привозят нас сюда, правда, только на конец мая и самое начало июня, но, по-крайней мере, каждый год. Нет, лагерь не закреплён за нашим приютом - на следующий заезд в него прибудут самые что ни на есть обыкновенные дети, не лишённые семей. Эти ублюдки, вспоминая, кто отдыхал до них, будут кривиться и плеваться, поливать нас помоями, наивно полагая, будто они настолько большие "задницы", что их мнение хоть сколько-то весит.
Но это будет только потом. Потом… Какое прелестное слово! Оно гораздо лучше, чем "сейчас", потому что "сейчас" у меня ассоциируется с Адом. Мы уже пять минут идём сквозь лес, перешагивая корни и уклоняясь от хлещущих со всех сторон веток. На самом деле нас несколько группок, бегущих на некотором удалении друг от друга. На первый взгляд, у нас нет определённого направления и мы давно уже заблудившись. Но это только на первый взгляд: нам не в первой так убегать, и все (может быть, кроме самых левых зрителей) всё знают.
Элен - точно не из их числа.
Вы представляете, она дёрнулась - а, соответственно, и я вслед за ней - к своим наштукатуренным подругам. Эта дурочка, наверное, просто не поняла, что если кто и выведет её из лесу целой и невредимой, так это буду я. Я, Кейни Лэй Браун, которая сейчас очутилась в отвратительном коктейле из сладких духов и запаха прошлогодней хвои, а так же шуме типа "Чёрт возьми! Мои новые чулки!" или "Ксюха-а-а! Я каблук сломала!". Интересно, сколько нужно времени, чтобы каждая из них порвала свои ползунки, испортила обувь, споткнулась и упала, а потом вогнала себе занозу? Полагаю, только по происшествию этого они наконец-то закроют свои пасти и будут молчать! Но либо они преподнесут мне тишину авансом прямо сейчас, либо в этом лесу появятся трупы.
Внезапно Люси рядом со мной громко ойкнула и зашлась таким жарким румянцем, что его стало видно даже при Младшей Сестрёнке. Я б и не заметила, но эта соплячка сначала споткнулась и заставила меня подхватить её со злым "Твою…!", а потом уже впала в крайнее смущение.
Как оказалось, не зря.
В двух метрах от нас шёл Эдуард. Майки на нём не было, видимо, её приватизировала какая-то фанатка или охочая до пожрать моль, но его это нисколько не смущало. Конечно, разве такую извращённую сволочь можно чем-то смутить? Им даже комары брезгуют.