Боец с планеты Земля
Шрифт:
Выскользнувший из ножен кинжал прочертил полукружие и чиркнул по подвернувшейся под росчерк ноге ближайшего арбалетчика. Из перерезанной артерии брызнула кровь, а удар МСЛ снизу вверх, до самого подбородка завершил начатое. Противник брякнулся навзничь и засучил ластами.
Все эти действия отняли у меня не больше секунды, и следующим ударом лопатки я, успев вскочить на ноги, попросту вскрыл горло опешившему от такой «наглости» надзирателю.
Гас тоже не оплошал. Прикончив «своего» арбалетчика, он резким пинком опрокинул соседний стол, запрыгнул на кромку и с силой метнул топорик в гущу ещё не
— А! Рваная холка! — выхватив меч, бывший штрафник рванулся туда, где рассвирепевшие «гопники» кромсали тяжёлыми тесаками посмевшую сопротивляться им Нэру.
Последнего пришедшего с Горвием стражника «третий» великодушно оставил мне.
Несчастный попытался было изобразить клинком какие-то фехтовальные комбинации, но не преуспел. Удар лопатой наотмашь выбил всю дурь из его глупой башки вместе с мозгами.
В ту же секунду в уже развернувшееся месилово включились ещё четверо — условно свои, из других кудусов, до этого мига мирно выпивающие и закусывающие и не обращающие никакого внимания на «шалости» балахонистых. Зато теперь, в полном соответствии с традициями — «Наших бьют!» — решившие поучаствовать в потасовке.
Против шести настоящих бойцов у десятка «шершавых» не было ни единого шанса. Побоище закончилось через минуту. Жирную точку поставил вонзившийся в оконную раму топорик. Повисшая на одной петле створка жалобно звякнула.
Хрустя сапогами по стеклянным осколкам, Гас подошёл к окну, выглянул наружу, затем выдернул из рамы топор и досадливо сплюнул:
— Ушёл гадёныш!
Один балахонщик и вправду сумел спастись. Бросил своих дружбанов, выпрыгнул через окошко на мостовую и скрылся в переплетении улиц. И это было хреново. Казармы «шершавых» и стражников располагались всего в двух кварталах отсюда…
— К своим побежал, — процедил сквозь зубы один из «убийц». Кажется, его звали Жуст, мечник из кудуса Лигелия. — Минут пять туда, минут пять обратно, да столько же там. Толпа набежит, будь здоров. Что будем делать, парни?
С нашей стороны потерь не было. Но это уже не играло никакой роли. Сбежавший действительно мог привести подмогу и достаточно скоро. Мало того, сейчас против нас работало не только время, но и закон. Убитого старшего надзирателя на «шершавых» не спишешь. Стражника тоже. То, что обоих прикончил я — свои об этом не скажут, но вот свидетель… Эх! Жалко, что Гас его не достал, промахнулся…
— А хозяин-то тоже… того, — сообщили от стойки.
Я подошёл ближе. Хозяин заведения сидел на полу со стрелой в горле, привалившись к винному шкафу, остекленевшие глаза смотрели куда-то вбок. Мне было его совершенно не жалко. А вот несчастную Нэру — наоборот. Её окровавленное, истерзанное «шершавыми» тело продолжало лежать на столе, только задранную вверх юбку кто-то уже успел опустить, чтобы прикрыть ноги и прочее.
— Как настоящий мужик умерла… Уважаю, — тихо проговорил Гас, остановившись перед убитой. После чего, дёрнув плечом, принялся деловито обыскивать, и если надо, то добивать валяющихся тут и там балахонистых.
— Так что будем делать-то? — повторил свой вопрос Жуст, когда шмон завершился.
— Что-что… Валить, блин, отсюда и побыстрее, — проворчал Гас, прилаживая к перевязи трофей — арбалет
— Толку-то, — не согласился жилистый, смутно знакомый мне «гладиатор». — Рожи наши тот крендель наверняка запомнил и как зовут тоже слыхал.
Мы с Гасом переглянулись.
По имени здесь никто никого не называл. За одним исключением — когда надзиратель обращался ко мне и предъявлял обвинение.
— Да ты не боись, тебя мы не выдадим, — усмехнулся жилистый, заметив, как я напрягся. — Я Ком из кудуса Маммия и был на арене в День трёх святынь. Ты тогда встал рядом с нами, так что за мной должок. Да и вообще, — он вдруг нахмурился и обвёл взглядом всех нас. — Вам не кажется, парни, что эти бывшие бабы вконец оборзели?
— Факт, — кивнул Жуст.
— Беспредельничают конкретно, — подтвердили двое других, которых я раньше не знал и с которыми ни разу не пересекался.
— Я Рин из кудуса Лутия, — сообщил первый, протягивая мне руку.
— А я Саут из кудуса Баарха, — весело подмигнул второй. — Эх! Чувствую, повеселимся сегодня. Надо только своих подсобрать.
— Дело говоришь, — одобрил эту нехитрую мысль Ком. — Соберём всех наших, кого сколько сможем, и встретим «шершавых» на площади.
— А если за ними солдаты подтянутся? — усомнился Жуст.
— Солдат поднять не так просто. Им нужен приказ, а их начальникам — обоснование. А обоснований не будет. Городские «шершавых» не любят, даже те, кто в совете, поэтому если мы их сотню-другую прикончим, типа, как защищаясь, никто горевать не станет. А этих, — Ком указал на трупы, — просто в общей цифири зачтут. Тем более что хозяина «Граций» убили они, а не мы, и, значит, раскручивать это дело тоже никому не захочется. Вот как-то так. Согласны?
— Согласны, — ответил за всех Саут.
— Ну, тогда понеслась родимая…
Перед тем, как уйти из «Трёх граций», Гас посоветовал мне снять с одного из трупов подходящий по размеру балахон и прихватить «обновку» с собой. Зачем — этого он объяснять не стал, но я всё понял без объяснений. Кроме того мы выгнали из кухни всех, кто там прятался во время побоища — поваров, подавальщиц и двух туповатых помощников убитого ресторатора, наказав им как можно быстрее смыться из заведения.
Пьянчужку, проспавшего «всё на свете», вывели на улицу сами и усадили в тенёчке возле фонтана. Вот уж, действительно, везёт дуракам и пьяницам. Вокруг него рубились мечами и тесаками, над его головой свистели арбалетные стрелы, летели, как ядра, кувшины и кружки, ломались столы и стулья, и — ничего, ни единой царапины, он даже не проснулся. Пробурчал что-то нечленораздельное и продолжил кемарить в обнимку с бутылкой.
Жуст, кстати, немного ошибся, когда заявил, что убивать нас придут не позже, чем через пятнадцать минут. Первые отряды «шершавых» появились в ведущих на площадь проулках только спустя полчаса. К этому времени наших собралось уже, как минимум, сотня. Удивительно, но к компании «честных убийц» присоединились и десятка три городских обывателей, и с каждой минутой вооружённых людей на площади становилось всё больше. Даже не подозревал, что у местных на балахонистых такой зуб. Видно, и впрямь всех достали, до самых печёнок…