Боец. Оборотни
Шрифт:
Кухня в ресторане отменная, и повар знает свое дело превосходно.
Замечаю, что компания крепких парней с девушками, занявшая два столика напротив нас, уже находится в хорошем подпитии. Двое бритоголовых юнцов постоянно кидают на Ольгу нехорошие взгляды.
Оля, кажется, ничего этого не видит. Она увлеченно вкушает пищу. Наконец один из парней бросает злобный взгляд на меня. Спокойно выдерживаю его взгляд. Парень в конце концов отводит глаза в сторону.
Похоже, следует ждать продолжения этих долбаных гляделок. Парней четверо, если только у них в
Когда Ольга переходит к десерту, к нашему столику направляется парень из той компании, которая мне сразу не понравилась.
Козырев, оторвавшись от бумаг, посмотрел на часы, стоящие перед ним на столе, перевел взгляд на окно. Темнело.
Он нажал кнопку селектора, вызывая сидящую в приемной секретаршу.
– Да, Семен Валентинович, – тут же ответил молоденький женский голос.
– Срочно вызови мне Ванина, – приказал Козырев и убрал палец с кнопки селектора.
Ванин появился в кабинете буквально через минуту.
– Вызывали? – в дверях поинтересовался начальник службы безопасности.
– Заходи. У меня сегодня встреча с Ревиным. Ничего там не изменилось?
– Звонков от него не было, – сказал Ванин, подходя к столу и присаживаясь. – Значит, все остается без изменения? Когда выезжаем?
Козырев еще раз взглянул на часы.
– Сейчас и поедем, – решил он, собирая бумаги со стола и убирая их в сейф. – Одна машина. Едем только мы с тобой.
Ванин нахмурился, но промолчал. Встреча предстояла серьезная. Даже слишком серьезная, и шеф безопасности прекрасно понимал, что на такую встречу никого лишнего тащить с собой не следует. Козырев не разрешит брать даже машину сопровождения.
Ревин служит в секретной лаборатории института, который с первого дня своего существования работает только на войну и считается до сих пор не просто режимным объектом, но и совершенно секретным, стратегическим в российской оборонке.
Институт занимается многими разработками, но даже Ванин не в курсе, какие дела у Козырева с тем человеком из института. Можно догадываться, но… Лучше об этом не думать. Целее будешь.
Козырев собрался быстро, выехали с территории банка уже через десять минут. За рулем сидел Ванин.
Дорога заняла достаточно времени, потому что начальник службы безопасности долго петлял по городским улочкам и переулкам, пытаясь выявить за собой слежку, а затем по пригородным дорогам.
Только через полтора часа джип Козырева прибыл на место. Встреча с Ревиным должна была произойти в тридцати с лишним километрах от Касинова, на перекрестке лесных дорог.
Когда «шевроле» Козырева подъехал, черная «девятка» Ревина стояла уже на месте.
Ревин приехал один. Или, во всяком случае, никого с ним в машине уже не было.
– Добрый вечер, – поздоровался Козырев с Ревиным, когда оба вышли из своих автомобилей на дорогу. – Как у вас дела, Петр Алексеевич?
– Добрый вечер, – вздохнув, ответил Ревин. – Пока нормально. А как там будет дальше – неизвестно.
– Ну зачем же так пессимистично, Петр Алексеевич? У вас, как и у нас, все еще впереди, – улыбнулся Козырев ободряюще.
Ревину было за сорок, но он успел сделать довольно неплохую карьеру в науке, имел профессорское звание и был, если так можно выразиться, без пяти минут академиком.
– О том, что у нас впереди, только один Бог знает, – хмуро высказался Ревин. – А то, что вы от меня требуете, Семен Валентинович, может нам жизнь не только осложнить, но и предельно сократить. За такие вещи раньше, при Советах, я имею в виду, – расстреливали.
– Ну теперь не стреляют – дают только пожизненно, – мрачно пошутил Козырев. – Но зачем зря кликать беду? Давайте лучше займемся нашими делами. Что у вас есть?
Ревин полез в боковой карман пиджака, но вытащил оттуда только пачку сигарет и зажигалку. Достал сигарету, закурил.
Козырев терпеливо ждал.
Ванин так и остался сидеть в джипе, предпочитая не маячить на глазах у босса.
Пару раз глубоко затянувшись, Ревин снова сунул руку в карман пиджака, но на этот раз он выудил оттуда дискету. Передал ее Козыреву.
– Здесь не все, – уточнил Ревин. – Работа на стадии изучения, и рабочий материал вам ни к чему. Пока есть ошибки, которые требуется устранить. Но в целом концепция сохранена.
– Когда я смогу получить образцы? – деловито поинтересовался Козырев.
– Не раньше, чем через неделю. Контроль за разработками очень серьезный. Вы должны это понимать.
– Я понимаю, – кивнул Козырев. – Но и вы не забудьте, что мне нужны, помимо всего прочего, образцы материалов, композитов, техническое, инженерное и технологическое описание каждого дерьмового винтика. Только с соблюдением этих условий мы будем переводить деньги на ваш счет.
Ревин еще раз вздохнул:
– Когда еще я смогу добраться до этих денег. – Он невесело хмыкнул.
– На этот счет можете не волноваться. Все договоренности остаются в силе. Мы поможем вам выбраться отсюда, как только у нас на руках будут все интересующие нас материалы.
– Вы лично даете мне гарантию, что через два месяца я уже стану гражданином Америки? – неожиданно спросил Ревин.
– Петр Алексеевич! Я лично и люди, стоящие за мной, мы гарантируем вам выезд из России в Штаты. Вы станете гражданином Америки и будете продолжать свои разработки уже в более комфортабельных условиях. Мне лично обещали это люди оттуда, а я со своей стороны гарантирую вам выезд из страны.
– Спасибо, – все так же мрачно кивнул Ревин. – Как только я соберу большую часть материалов, я сообщу вам об этом. Система связи у нас не меняется?