Боевая Академия: адаптируйся, борись, импровизируй!
Шрифт:
Скоро. Уже скоро
С того места, где она стояла, колдунье хорошо было видно руины ее бывшего дома. Когда-то она построила это убежище, как домик для отдыха, но случилось так, что здесь ей пришлось прятаться от недругов, после того, как она потеряла остатки своей армии и признала поражение. Именно здесь состоялась та самая судьбоносная встреча с магистром Зевсом, перевернувшая всю ее жизнь с ног на голову. Ничего, скоро она его восстановит, и заживет, как прежде.
Даже лучше.
Мягко ступая по траве, боевая колдунья направилась к своей собственности. Раньше это был красивый, трехэтажный
Из руин медленно поднялся небольшой, черный рюкзак, абсолютно незаметный под грудой камней, из которых раньше был сложен первый этаж. Чтобы его найти, постороннему пришлось бы разгребать завалы, потратив на это дня три, так что неудивительно, что часть артефакта осталась нетронутой. Собственно, Ванда и не ожидала, что кто-нибудь его тронет. Это место считалось проклятым, к нему и на километр никто бы не подошел. Слишком свежи были воспоминания.
Спрятав артефакт, колдунья склонила голову, прислушиваясь в ощущениям. Боевая Академия звала ее. Пора было приниматься за работу.
До скорого, домик. Осталось совсем недолго
*************
Гибкий шнур мягко обвил запястья, прижав их друг к другу. Вытянув ноги под столом, Дима с надеждой спросил:
– Казимир, может, не надо? Я же сказал, что возмещу ущерб!
– Возместишь, куда ты денешься, - согласился куратор.
– Но это не наказание, а необходимость. Все боевые маги когда-нибудь через это проходят.
С другой стороны стола Даэррин, закончивший связывать Гвеллина, криво ухмыльнулся:
– Скажите спасибо, что директора на этой неделе нет, иначе бы так легко не отделались. Два предупреждения из трех вы уже потратили.
– Но почему только мы вдвоем?
– Дима еще раз осмотрел крошечную комнату с мягкими, белыми стенами, белым потолком, крепкой стальной дверью, и единственным столом с двумя стульями. На комнату для перемирия это походило меньше всего.
– А как же Зяблик?
– Мы посовещались всем преподавательским составом, и пришли к единому выводу, что случившееся произошло на почве твоего давнего конфликта с Гвеллином, - спокойным тоном объяснил Казимир.
– Воспользовавшись ситуацией, ты просто столкнул двух своих врагов лбами, надеясь, что они замесят друг друга. Вражда между двумя расами - недопустимый конфуз для Боевой Академии.
– Поэтому вы проведете здесь всю ночь, - закончил Даэррин.
– Поскольку вы связаны, вы не сможете причинить себе или другому никакого вреда, а значит, единственное, что вам остается - поговорить по душам, и подружиться.
Гвеллин втянул голову в плечи.
– Я лучше сдохну, чем заимею в друзьях этого ...... ....., - безаппеляционно заявил он.
– Взаимно, - процедил Дима.
– Злобные коротышки меня тоже не привлекают.
– Ты порезал меня лентой!
– А ты всадил мне стрелу в спину!
– Боевая псина, - презрительно сказал гном.
– Боевой карлик, - не остался в долгу первокурсник.
Они замолчали, оглянувшись на преподавателей.
– Все правильно, кричите дальше, - одобрил Казимир.
–
– А мы уже уходим, - добавил Даэррин.
– Спокойной ночи.
Звучно щелкнул запираемый замок. Лампа осталась гореть, освещая сидевших друг напротив друга недругов.
– До утра ты у меня не доживешь, - пообещал гном.
– Я тебя и со связанными руками уделаю.
– Попробуй только подойти, недомерок.
***************
Луиза чувствовала себя в не в своей тарелке. Когда она собиралась поступать в Академию, она предполагала, что ее мечта - изучить боевые артефакты, и на их основе создать свои собственные, доказав всему миру, что женщины в этом деле не хуже мужчин - заведет ее в неизведанные дебри.
Но чтобы в такие....
– Хлеб бери, - жена физрука села на стул, и задумчиво окинула взглядом хрупкую фигуру студентки.
– Откормить бы тебя, а то одна кожа да кости. Вы же вроде в своем общежитие на продуктовом обеспечении, разве нет?
– Ну, я...
– Знаю, знаю, тебе всегда некогда оторваться от своих игрушек, и нормально покушать. Витя рассказывал о твоих способностях. Я сама когда-то училась с девочкой, которая изобретала артефакты, и вас, творческих людей, знаю, как облупленных. Давай-давай, ешь, пока не остыло. Хлеб бери, сколько раз уже говорить.
Луиза боязливо окунула ложку в густые, наваристые щи. Какая-то часть ее натуры говорила, что такое положение дел вполне можно принять, но другая требовала выяснения отношений.
– Послушайте, э-э-э....
– Милашка.
– Да, Милашка. Знаете, если вы решили записать меня в свою шведскую семью, то поверьте, хуже меня варианта не найти.
В меру накачанная особа с татуировками на мускулистых руках кивнула.
– Я знаю. Какая из тебя может получиться примерная жена? По тебе сразу видно, что ты типичная карьеристка.
– Вот-вот. И я никак не возьму в толк, почему вы проявляете ко мне такую заботу? Я, кажется, зашла извиниться, и сказать, что больше не полезу в ваши с мужем отношения, а не для того, чтобы тут вы надо мной кудахтали.
Произнеся последнее слово, Луиза от души понадеялась, что Милашка не обидится на ее излишнюю прямоту. Но та ничуть не вспылила, а только улыбнулась материнской улыбкой.
– Считай, что это моя тебе благодарность. Пока меня не было, Витя мог связаться с какой-нибудь принципиальной стервой, она бы его охомутала, потребовала развода, и тогда я бы по возвращению обнаружила свои вещи на мусорке, а моего мужа с какой-то ..... в кровати. Конечно, я бы от нее избавилась, но, сама понимаешь, нам, боевым магам, ни к чему лишние разборки в личной жизни. А ты тихая, скромная девочка, на стенку не лезешь, ничего не требуешь. Ну, потянуло тебя на взрослого, опытного мужчину - ничего, бывает, все через это проходят, ну, не хватает тебе немного любви, тоже не страшно, от меня вон вообще мужики шарахаются, думаю, что я им, как самка богомола, после спаривания голову откушу. Ничего не бойся, встречайся с Витей, когда меня нет, а если тебя в Академии кто-то тронет - только скажи мне, я его сама пальцем насквозь проткну.