Боевая Академия: адаптируйся, борись, импровизируй!

Непьющий философ

– Везите их в казармы. Побеседуем с боевыми магами.

Обидно было то, что рюкзак у них опять отобрали, да еще и связали каждому руки за спиной. По глазам Алисы Дима видел, как ей хотелось накостылять гвардейцам, но командная работа сделала свое дело, и теперь Безумная понимала, что надо действовать только сообща. А раз командир сказал нельзя, значит, нельзя.

Хотя в другом случае я бы его самого послала куда подальше.

Гвардейские казармы оказались обычными военными бараками, с пристроенной конюшней, сараем для телег, и крошечной тюрьмой. По прибытию капитан

опять умчался патрулировать город, а задержанных приказал пока определить в зону временного проживания, дескать, вечером дела разгребет, и допросит их, как следует.

– Нет, ну вы видели?
– от вида комнатушки два на три метра Алиса пришла в ярость.
– От одних ушли, так другие на нас отыгрались! Развели в своей Ямаде коррупцию, понимаешь, бедным студентам уже и чихнуть нельзя.

– Мы сами виноваты, - заметила Су.
– Не надо было захватывать дирижабль.

– И это говорит нам дочь главаря банды?

Из соседней камеры кто-то постучал кулаком в стену.

– Эй, вы там, заткнитесь, мешаете мне считать тараканов на полу.

– Сама заткнись, - огрызнулась Алиса, и удивленно замолчала.
– Хайсе, ты, что ли?

– Ну да, я, - судя по голосу, юная оторва никак не обрадовалась встрече.
– А вы здесь какими судьбами?

– Да вот, на дирижабле без спросу покатались.

– А я опять из-за своей травы. Покурила вчера, проснулась утром в цветах, решила, что умерла, а потом смотрю - клумба. И не где-нибудь, а под окнами этой самой казармы. Качественная непруха.

– Мы сегодня утром тоже одну травку попробовали, - проворчал Дима.
– Забористая, чуть копыта не двинули.

– Знакомая история, - судя по звуку, Хайсе зевнула.
– Но все равно, заткнитесь.

****************

Как и ожидал де Риз, принц без лишнего шума подписал нужный документ. На этом заседание было закончено (из жалости к Хаиду решили сделать его первый рабочий день покороче) и знать начала готовиться к вечернему балу.

Пока МакГрегор ходил по дворцу, привычно контролируя процесс, а министры в своих отдельных кабинетах приводили остальные дела в порядок, принц пошел к своей невесте, чтобы еще раз на нее полюбоваться. По пути он заглянул в покои ее дяди-опекуна, и был неприятно удивлен тем, что его встретили во всеоружии.

– Стой, кто идет?
– по-военному крикнул Валера, направляя мушкет ему в грудь.

– А ведь мы с вами знакомы!
– обрадовался Хаид.
– Мы же были на моем мальчишнике, вместе со Сталкером и Луизой!

– Так точно, ваше высочество, - Ваня неодобрительно посмотрел на брата, и тот убрал оружие, бодро сказав:

– Виноват, не узнал. Какими судьбами?

– Судьбами?
– принц нахмурился, переваривая неизвестный ему сленг.
– А, я к герцогу Басту. Он у себя?

– Герцог Баст просил передать, что он себя плохо чувствует, и чтобы его никто не тревожил.

– Да? И что же с ним такое случилось?

– Заболел, наверное, - простодушно ответил Ваня, не поняв сквозившей в голосе принца иронии.

– Если точнее, у него подагра, - доверительно сообщила Валера.
– Он сказал это по секрету, так

что т-с-с-с!

– Да-да, - Хаид двинулся дальше, не забывая все время удивленно оглядываться. Такое он видел и слышал впервые.
– Ну, передавайте, что я заходил, и пожелал ему скорейшего выздоровления.

Близнецы отдали честь, и снова замерли с ружьями наготове.

***************

К счастью, в этот раз сидеть взаперти им долго не пришлось.

Не прошло и двух часов, как дверь в камеру открылась, и вошел капитан Марни с видом крайнего удовлетворения.

– Задержанные, на выход.

– Ура, амнистия!
– обрадовалась Луиза.
– Свобода!

– Прощай, зона, привет маманя, - поворчала Алиса. Дима и Су предпочти выйти молча. Оказавшись в коридоре, капитан кивнул гвардейцам на двери соседней камеры.

– И эту тоже выпускайте.

– Спасибо, чуваки, - из камеры вышла Хайсе, вся растрепанная, с опухшим лицом.
– Честное слово, больше никогда эту дрянь курить не буду! А если и буду, то подальше от ваших казарм.

– Надеюсь, - отозвался капитан.
– Давайте, шагайте все к выходу.

– А что, собственно говоря, происходит?
– решил спросить Дима.

Гвардеец сделал вид, что не слышал вопроса. Под конвоем их проводили на улицу, прогнали вдоль стены барака, и вывели на небольшой пятачок возле сарая для телег. Там уже резвились два десятка крестьянских ребятишек, все в возрасте от десяти до двенадцати лет, босые, чумазые, наглядный пример действующей монархии.

– Становитесь в ряд, - скомандовал Марни.
– Вот так, чтобы вас было видно.... Итак, дети, минутку внимания!

Ребятишки перестали драться, орать, таскать друг друга за волосы и жевать нехитрую еду, и обратили свое внимание на узников. Луиза смущенно переступила с ноги на ногу.

– Все вы знаете, что есть вещи, которые нельзя делать даже тогда, когда вы станете взрослыми. Я знаю, сейчас многие из вас думают, что когда вы вырастете, вам будет все дозволено. Но я вынужден предупредить, что взросление всегда сопряжено с большой ответственностью, в первую очередь, за свои поступки. И, чтобы это доказать, эти нехорошие дяди и тети, которые нарушили грубейшие законы нашего славного королевства, в частности неприкосновенность на чужую жизнь, вмешательство в работу внутренних органов правопорядка и употребление наркотических веществ (Хайсе сделала вид, что последнее к ней не относится) подробно расскажут вам, как плохо сидеть в тюрьме и как сделать так, чтобы не сидеть.

Дети заулюкали, засвистели, захлопали в ладоши, приветствуя речь капитана. Марни с довольным видом посмотрел на растерявшихся «дяденек и тетенек».

– Что же вы молчите, господа студенты? Давайте, рассказывайте, дети ждут.

– Может, договоримся?
– с усталой обреченностью спросила Алиса.
– Нам, правда, срочно надо идти, у нас совсем нет времени!

– С преступниками переговоры не ведем, - принципиально заявил гвардеец.
– Проведете урок, и может, мы смягчим приговор. Или возвращайтесь за решетку, но тогда я продляю срок временного задержания до пятнадцати суток.