Боевое безумие
Шрифт:
– Нет, не собираюсь. Я придумал другой способ, - спокойно сказал я, пересаживаясь к ней поближе.
– И какой же? – невозмутимо посмотрела на меня, не делая попыток отсесть подальше.
– Я тут узнал, что если девушка забеременеет, то её сразу же отправляют на сохранение на гражданку, - жутким шепотом, как рассказывая страшную тайну, сказал я, вплотную приблизившись к её лицу.
Амавэль неожиданно отстранилась, потом подошла к двери купе, остановилась и закрыла неё. После чего повернулась ко мне и взволнованно спросила:
– А что потом? Ты подумал, что
– Конечно. Я тут прикупил недвижимость возле столицы. Ты можешь поселиться там и заняться обустройством. Когда ребенок родится, вы сможете жить там и ждать моего возвращения. Я же буду приезжать в увольнительные, - подробно расписал я наше совместное будущее.
– Нет, я не хочу, чтобы мой ребенок жил в этом нескончаемом аду, - решительно и как-то очень болезненно сказала она.
– Сколько нужно времени, чтобы ребенок родился? – спросил я.
– Около года, а что? – немного удивленно спросила она.
– Тогда я обещаю, что закончу эту войну, пока он не родился! – торжественно пообещал я. От такого моего обещания она на мгновение опешила, но быстро взяла себя в руки и сказала:
– Если ты это сделаешь, то я отвечу «Да» на любую одну твою просьбу, - так же пообещала она.
– Только на одну? – недовольно уточнил я.
– Только на одну, так что как следует над ней подумай, - хитро прищурившись сказала она.
– Хорошо, я подойду к этому вопросу очень серьёзно, - пообещал я, быстро расправляя раскладную кровать.
– А ты уверен, что сможешь сделать мне ребенка? Эльдарам очень непросто зачать новую жизнь, - с вызовом посмотрев на меня, спросила она, однако, уже стала расстегивать свой комбинезон. Её нежная бархатистая кожа соблазнительно блестела. По мере обнажения сердце в мой груди начинало биться все быстрее и быстрее. Всё моё естество наполнило непреодолимое желание. Когда на свет появилась её полная, идеальной формы грудь, моё сердце чуть не остановилось.
– Я буду очень стараться, - заверил я её, стягивая с себя свою броню.
– Надеюсь, ты меня не разочаруешь, - сказала она, полностью обнажаясь и падая в мои объятья.
– Еще никто не жаловался, - заверит я её, и бережно, как самое дорогое и хрупкое сокровище в мире, положил её на кровать. Дальше мы накинулись друг на друга, как дикие, но очень нежные звери. Мы мучали друг друга, доводя до вершины блаженства, и останавливались, желая продлить это удивительное ощущение. Так продолжалось несколько часов подряд, пока мы не насытились близостью.
– Это всё слишком хорошо, чтобы быть правдой, - простонала она, когда мы слились с ней в едином порыве.
– Бывают у этой жизни и хорошие моменты, - заверил я её, откинувшись рядом, полностью опустошённый. После мы просто болтали обо всем и ни о чем. Строили грандиозные планы на будущее и мечтали, каким станет мир, когда это война, наконец-то, закончится. И в какой-то момент я неожиданно осознал, что совершенно счастлив. Всё в этом мире обрело смысл: моя жизнь, моя смерть, всё, что со мной произошло и еще произойдет, обрело значение. Теперь я не просто жил, я жил ради чего-то важного. Еще одно мгновение, и я бы понял, для чего точно. Но в этот момент мы достигли места назначения и поезд остановился.
Я разбудил успевшую уснуть в моих объятьях девушку и стал быстро одеваться. Нас еще ждала впереди смертельно опасная миссия, так что не стоило сейчас сильно расслабляться.
– Просыпайся, любимая, труба зовет, - позвал я нежно так и не соизволившую проснуться красавицу.
– Почему возвращение в реальность всегда такое болезненное? – задала она риторический вопрос, однако, я поспешил ответить:
– Жизнь — это боль, детка.
Прибыли мы на одну выглядящую давно заброшенной станцию. Здесь нас встретили сопровождающие в странной форме. Похоже, они были из особых войск, занимающихся охраной особо важных объектов. Нас посадили в броневики и довольно быстро повезли по темным туннелям в неизвестном направлении. На все попытки наладить контакт они отвечали гробовым молчанием. Под конец поездки мы уже решили, что они просто не умеют говорить, когда машина резко остановилась и нас попросили выйти.
Оказалось, что мы уже давно были на поверхности. Вокруг нас в огромном количестве стояли танки и бронемашины, но поразило меня другое. Три огромных, размером с настоящий военный корабль танка. Эти колоссы были настолько огромны, что затмевали собой небеса.
Танки стояли на огромных гусеницах, каждый трек которых был размером с легкий танк. Бронированные борта могли бы и без щита спокойно выдержать попадание главного калибра большинства вражеских танков. Огромная башня, из которой торчало сразу три ствола, внушала животный ужас. Такая же, но немного поменьше, стояла и на корме. Многочисленные боковые орудия делали танк опасным с любых сторон. На палубе можно было также заметить множество зенитных орудий и пусковые установки управляемых ракет. По всему выходило, что военный корабль просто поставили на гусеницы и отправили бороздить здешние пустыни.
– Вот это выражение я и хотел увидеть, командир. Это и есть супертяжелые танки класса Левиафан. Самые большие наземные танки в мире, - улыбаясь во все клыки, сообщил мне Баз.
– Красивые, правда? – спросил меня подошедший офицер в форме восточной армии.
– Просто удивительно, как они могут передвигаться при таких размерах! – пораженно сказал я.
– Вы поедете на Безумии, Жадность и Скорбь будут нас прикрывать. На каждом Левиафане стоят орудия, равные по мощности фрегатам. Щит же может выдержать прямое попадание линкора, - с гордостью сказал офицер.
– Как он, вообще, может ездить с таким весом?
– спросил я неверующе.
– На танках есть антигравитационные установки, это позволило уменьшить его вес в десять раз, - просветил меня офицер.
– Всё равно, это просто поразительно, - не смог не сказать я.
– Это точно, сам был шокирован, когда в первый раз их увидел, - признался офицер.
– Похоже, в этом мире еще есть вещи, которые могут меня удивить, - улыбнувшись, сказал я.
– Мир огромен и удивителен. Однако, нас уже ждут на мостике. Пришли подробности по операции, - поторопил нас встречающий.