Боевой 41-й год. Тетралогия
Шрифт:
В этот день противник еще дважды пытался атаковать, но, также, откатывался назад, дойдя только до внешней колючки. К вечеру перед "миной" лежали около четырех сотен побитых немцев и стояли три горелые самоходки.
Как вскоре выяснилось, главные события разворачивались на втором, тыловом рубеже дивизии. На него пришелся основной удар артиллерии и бомбардировщиков. Затем, с тыла второй оборонительный рубеж дивизии атаковала пехотная дивизия при поддержке четырех сотен танков. Рубеж, конечно, был подготовлен к круговой обороне. Но, на нем размещались только три батальонных опорных пункта из девяти. К тому же, на тыловом рубеже совсем не было бетонных
На второй день, с фронта, немцы скорее изображали атаку, нежели атаковали. Однако, в тылу бой громыхал не переставая. Кардаш знал, что позиции дивизионной артиллерии в укрепрайоне оборудованы весьма серьезно. Под каждую пушку или миномет построили специальный окоп с подземным укрытием для орудия и блиндажом для расчета. Разведывательный и саперный батальоны, штабная рота и даже хозяйственные подразделения дивизии имели свои укрепленные опорные пункты и обеспечивали пехотное прикрытие дивизионной артиллерии и минометов.
Гарнизон Понинской мины помогал своим, чем мог. Расчет ДШК вытащил свой "агрегат" из дзота в зенитный окоп и обстреливал все вражеские самолеты, проходившие в его зоне досягаемости. Сбить ни одного не смогли, зато многих напугали. Воздушное сражение весь световой день не прекращалось ни на минуту. В дымном воздухе одновременно роились десятки и, временами, сотни самолетов. Немецкие бомберы и пикировщики долбили тыловой рубеж. Наши штурмовики волнами атаковали противника за тыловым рубежом. Истребители рубились друг с другом и с бомбардировщиками. Не занятые в деле бойцы Иванченко за день насчитали 28 сбитых немцев и 36 наших. Хотя, они могли и ошибиться в определении силуэтов.
Весь день на позиции взвода выходили с тыла по ходам сообщения легкораненые бойцы и командиры. Их проводили на правый фланг до соседнего опорного пункта. Иванченко отрядил по одному отделению от каждого взвода на переноску тяжелораненых. Носилки с ранеными забирали у позиций батальона боевой поддержки, и тащили на руках по окопам и ходам сообщения направо, там передавали с рук на руки бойцам соседней роты. За день через опорный пункт прошло сотни три раненых. Бойцы роты вынесли более сотни "тяжелых".
К концу второго дня противник захватил позиции дивизионной артиллерии и подошел вплотную к опорному пункту батальона боевой поддержки. По словам проходивших раненых бойцов, дивизионные артиллеристы подбили около ста танков, истребили несколько тысяч пехоты.
С утра 25-го сражение возобновилось с прежней силой. Артобстрел, бомбежка, танки. На этот раз, танки противника, атаковавшие с тыла, были хорошо видны с гребня холма. Они, пока, находились вне досягаемости огневых средств роты.
К полудню, на позиции роты отступили около трехсот человек, из числа оборонявших опорный пункт второго полкового рубежа. По словам командовавшего ими, раненого в бедро, командира ббп капитана Дедова, к этому времени все огневые точки и все тяжелое вооружение в опорном пункте были уничтожены. До этого, через позицию прошло более пяти сотен раненых. Дедова тоже отправили в медсанбат.
После захвата опорного пункта ббп, немцы взяли паузу до шести часов вечера. Им нужно было заправить танки, загрузить в них боезапас, вынести раненых. Артобстрел и бомбежка на это время, тоже, затихли.
Согласно поступившего еще ночью приказа комдива Ильина, всех артиллеристов, саперов, связистов и других специалистов направили из расположения роты на правый фланг, и далее в тыл. Оставшихся 118 стрелков и обозников наскоро переформировали в три взвода и поставили на позиции. Отступившие бойцы вынесли с собой 2 ротных миномета, 3 бронебойки и 7 ручных пулеметов. Личное оружие сохранили все. Вновь прибывших накормили и обеспечили боекомплектом.
Появившийся в расположении роты замполит ббп батальонный комиссар Абрамович сходу заявил Иванченко, что, как старший по званию, принимает на себя командование опорным пунктом. Знавший, со слов знакомых командиров рот ббп о вздорном характере и немерянном самомнении Абрамовича, Иванченко ответил, что не подчинен командованию ббп, и, поэтому, распоряжение Абрамовича без письменного приказа своего непосредственного начальника выполнять не будет. Абрамович орал, матерился, размахивал пистолетом, и грозился расстрелять за неподчинение по законам военного времени. Иванченко сам лично видел, как его непосредственных начальников комбата Данилова и комполка Нестеренко тяжелоранеными уносили в тыл. Штаб полка, накануне, накрыло авиабомбой. Ситуация была паршивой. В этот момент Иванченко сообразил, что военных специалистов направили в тыл по указанию комдива, и приказал связисту, во что бы то ни стало, дозвониться до полковника Ильина.
Минут через двадцать комдив нашелся в расположении соседнего справа батальона, через три ротных опорных пункта от них. Выслушав доклад Иванченко, Ильин вызвал к телефону Абрамовичу, обложил того матюгами, и приказал принять командование тремя сводными взводами, сформированными, и в самом деле, в основном, из бойцов ббп, но, быть ему самому в непосредственном подчинении у Иванченко. Конфликт удалось разрешить относительно мирно. Кипевший, как чайник, Абрамович пошел разыскивать подчиненных ему взводных.
С учетом трех сводных взводов, количество бойцов в окопах у Иванченко выросло в два с лишним раза. В предвидении скорой атаки немцев, комроты приказал три сборных взвода под командой Абрамовича разместить во внешней линии окопов, один из своих взводов - во второй линии, а два взвода укрыть в потерне, в качестве резерва.
Были и хорошие новости. Вместе с остатками полковых резервов в расположение вышли старлей - артиллерист с радистом - корректировщики корпусного артполка, расположенного в двенадцати километрах к северо-востоку. За ним появился летчик - капитан из штаба штурмовой авиадивизии, и тоже с радистом. По такому случаю, Иванченко приказал убрать максим из северного бронеколпака на тыловом склоне холма, и разместился в нем сам вместе с капитаном - летчиком, и старлеем - артиллеристом. Радистов и своих связистов посадили в блиндаже под бронеколпаком, антенны раций вывели через тыловую амбразуру колпака и развесили на ближайших кустах. Получился ротный командный пункт. Кардаш остался один в старом НП на западной стороне холма, командовать обороной с фронта.
Ровно 18-00 холм под ногами бойцов вздрогнул от одновременного разрыва десятков тяжелых снарядов. Рассредоточившийся по дзотам и капонирам личный состав терпеливо ждал конца артподготовки. За два предшествующих дня к артобстрелам все, более-менее, привыкли. За эти дни бойцы убедились, что перекрытые толстым слоем булыжников дзоты, выдерживают прямое попадание шестидюймового снаряда. А более крупных калибров у немцев не было. Не имевшие булыжного перекрытия жилые блиндажи артогнем пробивались, но личный состав в них отсутствовал.