Боевой Космос
Шрифт:
— Спасибо, Кассий, — сказал Доминик. — Дамы, господа… Я думаю, что пришло время запускать истребители. Генерал Рэмси, как вы считаете?
— Согласен, генерал. Чем дальше от себя мы их остановим, тем лучше.
— Согласен. Скажите полковнику Нолану, что он может начинать запуск.
— Да, да, генерал. Начинается обратный предстартовый отсчет — пять минут.
— Военные никогда не перестанут меня удивлять, — прорычал доктор Франц. — Вы не понимаете, что так вы все уничтожите.
— Должен заметить, доктор Франц — ответил Рэмси, — начали первыми они. Уничтожение нескольких разведчиков и нашего «Звездного ястреба» — отнюдь не дружественная акция.
— Но мы не знаем, как они нас воспринимают, — настаивал Франц. — Они могли просто отреагировать на взятие «Звездным ястребом» проб поверхности пространственно-временного прохода!
— Может быть, и так, — вставил Доминик. — Тем не менее прямо сейчас на нас летит множество инопланетных объектов. На относительной скорости почти шесть километров в секунду. Они могут оказаться ракетами. Или истребителями. Одному дьяволу известно, кто они такие. Допускаю, что эти парни — мирные и дружелюбные создания, но пока нам о них ничего не известно, наша обязанность — защитить боевую группу.
«Если мы сможем защитить ее», — добавил про себя Рэмси.
Космический истребитель «Звездный ястреб» «Коготь-Три» Пусковой отсек 1 «Рейнджера» 21:58 часов по бортовому времени
Капитан Грег Александер, позывные «Лучший», во время предстартового отсчета мысленно просматривал все необходимые данные. «Коготь-Три», разогретый, в полной боевой готовности, был готов к запуску.
Он сидел почти в полной темноте, освещаемый лишь зеленым светом индикаторов приборной панели. В кабине истребителя не было фонаря для физического обзора; чтобы видеть то, что происходит вокруг, пилот полагался на прямую подачу данных на свой интерфейс. Однако сейчас все равно ничего видно не было. «Коготь-Три» покоился в пусковом отсеке, свернув рули управления полетом вдоль фюзеляжа.
— Хорошо, истребители, — произнес голос по командному каналу эскадрильи. Это был майор Лукас Готье, командир пятой военно-морской космической эскадрильи. — Запуск через пять минут.
— Говорит «Коготь-Девять», сколько еще ждать? — проворчала лейтенант Мария Оливейро. — Похоже, моя задница успела прирасти к сиденью.
— Эй, шкипер! — произнес Александер. — Кто наш противник?
— Увидишь сам. Авком сейчас включает подачу тактических данных. — Авкомом называли авиационное командование, штабную оперативную группу всех космических операций авианосца.
Доступ к подаче тактических данных означал, что теперь они могут видеть происходящее за пределами своих черных как смоль пусковых отсеков. Александер мысленно подключился к Сети, и непрозрачные стены постепенно растворились. Он как будто парил в глубинах космоса.
Увиденная им картинка была скорее смоделированной, чем реальной. Несколько «Аргусов» и большое количество МДПБ все еще работали в непосредственной близости от пространственно-временного прохода. С потерей клона Кассия эти устройства потеряли связь с флотом, но «Аргусы» были достаточно мощны, чтобы создать новую сеть передачи данных, выбрать кибернетический разведчик в качестве ретранслятора и продолжить передачу. Тактические компьютеры МЗЭП на борту «Чапультепека» проанализировали полученные сведения и создали картину того, что вероятнее всего там происходило, одновременно показывая процент погрешности результата.
Александер нахмурился, увидев, как из пространственно-временного прохода внезапно вылетела флотилия космических кораблей странной формы. Казалось, они были замаскированы под элементы конструкции Колеса. Спеша вырваться на простор, они явили изумительное разнообразие форм и размеров, от треугольников, меньше «Звездного ястреба» и даже меньше «Морской осы», до достигавших размеров жилого здания боевых вертолетов фрегата флота. Черные корпуса, абсолютно черные. Их обтекаемые, по-видимому, органического происхождения очертания наводили на мысль о передовой технологии. Даже вооруженному техническими средствами человеческому глазу было трудно уследить за ними.
Изображение было неважного качества, оно постоянно искажалось различными помехами, резко контрастируя с идеальной резкостью звезд и светлых пылевых облаков фона.
— Достоверность шестьдесят пять процентов? — спросил Александер по каналу связи эскадрильи. — Почему, черт возьми, просто не сказать, что мы ничего не знаем? Ни что они такое, ни из чего сделаны.
— Прекратите, «Лучший»! — ответил Готье. — Готовьтесь к ускорению.
Они находились в невесомости. Подобно «Чапультепеку», «Рейнджер» был оснащен вращающимися для создания искусственной гравитации жилыми отсеками. Однако пусковые отсеки располагались вдоль центральной оси в длинной хвостовой части параллельно корпусу авианосца. Более ранние модели космических авианосцев имели вращающиеся пусковые отсеки, предназначенные для того, чтобы «выбрасывать» истребитель наружу, используя гравитацию вращения, но усовершенствования технологии плазменных двигателей позволили применять более эффективный способ — мгновенно направлять магнитный импульс плазменного двигателя в пусковые отсеки. Несколькими часами ранее «Рейнджер» совершил соответствующий маневр, развернувшись таким образом, чтобы жерла пусковых отсеков были устремлены прямо на пространственно-временной проход, который в настоящий момент находился на расстоянии в сто тысяч километров.
Шли минуты, необходимые термоядерному реактору «Рейнджера» для создания достаточной для запуска мощности. Есть два момента, которые ненавидит и боится каждый летчик во время проведения авианосцем любой космической операции. Сейчас как раз наступал одни из них.
Одна минута. «Ты — корабль. Корабль — ты… »
Александер пытался расслабиться, повторяя старинную мантру.
Много лет назад в морской и военно-морской авиации пилоты говорили о «связи» со своим истребителем во время полета, словно самолеты были продолжением их тел. Сейчас на современных «Осах» и «Звездных ястребах» это гораздо больше соответствовало истине, чем когда бы то ни было. Его мозговой имплантат «Старбрайт» 8780 А-12К IBM-Toshiba, разработанный для летчиков со специализированной гиперматрицей и прямой связью с управляющим интерфейсом авионики, намного больше и сложнее стандартного военного имплантата, внедренного в кору головного мозга большинства морских пехотинцев. С помощью гнезд прямого ввода на запястьях, лодыжках, за ушами, а также с обеих сторон позвоночника летчик физически подключался к компьютеру истребителя, который становился частью его нервной системы.
Приспособление, абсолютно необходимое для истребителя в современном бою. Включенный в режим полета, «Старбрайт» 8780 усиливал способности человеческого мозга и сокращал биологическое время реакции. По правде говоря, только благодаря этому люди все еще продолжали пилотировать боевые самолеты; ведь роботы намного быстрее, легче, маневреннее. Им не нужно устанавливать системы жизнеобеспечения, они выдерживали сильные перегрузки, не испытывали страха, боли, не теряли сознания, не скучали, им не хотелось справить естественные потребности. Единственным преимуществом пилота истребителя в бою оставалось его мышление. Но даже оно подвергалось критике сторонниками ведения боя с помощью систем искусственного интеллекта.
Грег Александер всегда мечтал о полетах в космос. Столетие назад его прадед был космическим археологом в экспедиции морских пехотинцев, высадившихся на Марс во время войны с ООН, а мать перед замужеством работала ксенобиологом на базе «Кадмас» на Европе. Грег поступил на службу в морскую пехоту прямо после колледжа и продолжил обучение в Военно-морской академии США в Аннаполисе. У него была еще одна страсть — желание летать. Узнав, что он сможет участвовать в космических экспедициях в такие экзотические миры, как Марс и спутники Юпитера, или даже направиться к другим звездам, Александер немедленно решил получить профессию космического пилота. Его направили в Учебный центр Военно-морской космической истребительной авиации на мысе Аргайо, в Калифорнии.