Боевой расчет
Шрифт:
– Это ложь! Я не приказывал их убить!
– Конечно! Как же иначе? Карельский сам их подорвал. Или Астафьев. Но не в этом дело. Ты остался один, Хованского я не считаю, это баба! Что? Принесло тебе золото счастье?
– Послушай, Сулема! Все, что ты говорил, признаю, правда! Но видит бог, если бы не ваши с братом пьянки в поезде, то и ты, и он получили бы свои доли по прибытии. Я испугался, что вы засветитесь сами и меня засветите. Поэтому и принял такое решение, о чем потом, поверь, жалел!
– Пожалел волк овцу! Ну, ладно, мы с братом загуляли бы! А Филипп? Он был спокоен и послушен. Где он?
– Не знаю! Он вышел, не доезжая Москвы, больше я его не видел и ничего о нем не слышал!
– А сам ты не в Рязани вместе с Филиппом вышел, где вас уже ждали? И чей труп был найден недалеко от города у реки, в кустах? Не Филиппа ли?
– С чего ты это взял?
– Не забывай, Жилин, я пас тебя столько лет! Все про тебя узнал и могу напомнить то, что ты и сам уже забыл! У меня после твоего подлого удара разум просветлел, и память стала очень хорошей, все мелочи запоминала. С тобой иначе нельзя было! Иначе ты сумел бы выкрутиться. Теперь не сумеешь!
– Подожди! Давай договоримся! Я признаюсь, золото помутило мой рассудок. Хочешь верь, хочешь – нет, но я потом жалел о содеянном, клянусь всем святым! Давай договоримся! Я отдам тебе деньги! Все три миллиона, сегодня же переброшу на любой счет на Западе, здесь, в России, сам понимаешь, я хранить такие суммы не мог. Все будет чисто, только назови страну, банк и счет! Но отпусти Вику, прошу тебя! И забудем друг друга, я уеду из этой страны навсегда! Три миллиона, Сулема! Я готов платить! А хочешь, наличными, я подниму сумму. Или драгоценностями, камнями? А, Сулема?
– Ты просишь о падчерице, а как же твой наемник? Ты же заставил его работать на себя силой подстроенных тобой же обстоятельств?
– Черт с ним! Можешь делать с ним, что захочешь! Он мог уйти, но ему, видишь ли, приглянулась Вика, и он решил поиграть в благородство, хотя видел только ее фотографию. Так что мне до него дела нет! Отдай только Вику!
При последних словах женщина с неподдельным удивлением посмотрела на Егора, тот сделал вид, что пропустил ее взгляд.
– Ну ладно, Дмитрий Сергеевич! Я подумаю пару суток, но тебе придется заплатить и проценты.
– Сколько?
– Этого я еще не решил, надо подсчитать. Все! Разговор окончен! Жди звонка. Я думаю.
Хоза отключил трубку.
В комнате наступила тягостная тишина, только было слышно, как случайно залетевшая пчела, отчаянно жужжа, пыталась найти выход из этого проклятого места.
Глава шестая
Сулема повернулся к женщине:
– Вот такие дела, Виктория Дмитриевна. Ваш отчим – преступник, и на его совести не одна загубленная жизнь, как, в принципе, и на моей, я был его главным исполнителем. И в благодарность за беззаветное служение получил от него нож. Он предал всех, кто был верен ему. И уничтожил, как ему казалось, всех свидетелей его преступлений. Я сказал ему, что в твоем похищении, Вика, замешан Карельский. Но это неправда! Тебя, девонька, заманил в сети и сдал нам твой собственный муж, Эдуард Геннадьевич Хованский!
– Эдуард?
– Да! Именно Эдуард! Он, как и Карельский, давно сотрудничал с нами. Вспомни то раннее воскресное утро. Как ты была удивлена, что муж пригласил тебя в лес, якобы для того чтобы преподнести тебе сюрприз. Помнишь?
– Да! – совсем тихо ответила Вика.
– Вот он и преподнес! Расчет был сделан на то, что ты не сможешь отказать своему мужу. Он тебя вызвал, а сам спокойно, обеспечив алиби, уехал по окружной дороге домой, а на второй день уже принимал у себя, на вашей супружеской постели проституток!
– Вы выкрали меня, чтобы отец заплатил вам выкуп? – не хотела слушать дальше о муже Вика.
– Я бы взял только свою долю, но Жилин убил моего брата, он, как ты уже знаешь, пытался убить и меня. Аллах не дал мне умереть, потому что это было бы несправедливо. За кровь надо платить кровью врага. А кто заставил бы заплатить за брата, если бы я умер? Никто! Вот и выжил я! Чтобы отомстить. Но какой шакал твой отчим? Он денег пожалел, прислав вот его, – Хоза кивнул на Астафьева, – и от него же легко отказался. Этот наемник, оказывается, из-за любви по фотографии за тобой пошел! По собственной инициативе!
– А если и так? – вдруг спросил Егор. – Тебя что-то в этом смущает, бандит?
– Ты смотри, заговорил, я его тут защищаю, оправдываю, а он?
– Ты о себе побеспокойся лучше! Я в защите таких подонков не нуждаюсь, а женщину, если ты мужчина, отпусти! Тем более тебе готовы отдать все, что ты захочешь!
И вновь Вика, теперь, когда первая волна боли от предательства прошла, уже с неким восхищением посмотрела на этого мужественного человека, который, сам обреченный на смерть, пытался, как мог, защитить ее. Неужели он в самом деле что-то испытывает к ней? И только поэтому пришел за ней? Но ее размышления прервал Сулема, продолжавший рассуждать:
– Ты сильный мужчина, офицер, я не отказываюсь от своих слов, и сильного противника у нас принято уважать, поэтому я не обращаю внимания на твои реплики. Но неужели ты думаешь, что, если бы миссия твоя удалась и ты привел к Жилину его падчерицу, он отпустил бы тебя? Отблагодарил? Да черта с два, как у вас говорят! Он приказал бы немедленно тебя убрать! Таков весь Жилин!
Немного помолчав, Хоза обратился к женщине:
– Тебе, Вика, предстоит подписать ряд документов. После чего я отпущу тебя!
– Что за документы?
– Ты их увидишь! Хотя чего скрывать? Это завещание на все имущество и капиталы, которые должны будут перейти в твое пользование после смерти отчима Вишнякова Дмитрия Петровича, в пользу своего супруга Эдуарда Геннадьевича Хованского. Так, по-моему, в этих тонкостях не разбираюсь. Всего несколько подписей, и ты свободна!
– Но завещание начнет действовать не только после смерти отца, но и после моей смерти? Значит, вам нет никакого резона оставлять меня в живых после того, как я выполню ваше требование и подпишу завещание…