Боевой стресс. Нейропсихологические механизмы психологической устойчивости и принципы ее повышения
Шрифт:
• обоснование и разработка критериев индивидуального отбора, методов психической регуляции и контроля функционального состояния специалистов в рамках системы психофизиологического обеспечения деятельности в боевых условиях и чрезвычайных ситуациях;
• формирование концепции, структуры и содержания системы психофизиологического обеспечения специалистов, действующих в боевых и чрезвычайных ситуациях.
• апробация элементов специализированной системы психофизиологического обеспечения в экстремальных условиях реальной деятельности специалистов.
В качестве реальных стрессогенных условий деятельности специалистов служили боевые действия летного состава армейской авиации в Афганистане, оперативно-боевая деятельность
Экспериментальные исследования осуществлялись посредством моделирования влияния экстремальных факторов: гравитационное воздействие – в условиях 4–5 балльного шторма; радиальные ускорения – при вращении на центрифуге; операторская деятельность и монотония – при моделировании управления летательным аппаратом; экзаменационный стресс – во время сдачи теоретического экзамена курсантами летного училища; фармакологическая модель стресса – при моделировании синдромосходных состояний поражающего действия ядерного оружия во время тактико-специальных учений воинской части.
Глава 1. Опыт изучения боевого стресса и его влияния на человека
1.1. Исторический опыт изучения поведения человека в боевой обстановке и чрезвычайных ситуациях
Человечество воевало на протяжении всей своей истории. Это были большие, многолетние войны и маленькие стычки, захватнические и освободительные, войны между государствами и гражданские. У каждой из воюющих сторон цель была одна – победить. Для достижения победы совершенствовалось оружие, умению убивать специально обучались люди, собирались огромные армии. Однако не всегда победа доставалась наиболее многочисленному и хорошо вооруженному войску. Еще древние заметили связь победы с наличием, так называемого, «боевого духа». Современники великих баталий находили собственные формулировки этого понятия. Примером краткости и определенности служит изречение Наполеона: «Один солдат, обладающий высоким боевым духом, стоит троих, лишенных этого оружия» [20].
Закономерности поведения человека в бою всегда интересовали самый широкий круг специалистов – начиная от полководцев, кончая философами. Таков интерес был не случаен, поскольку от разрешения этой проблемы часто зависели жизни не только отдельно взятого солдата и многих людей, но и целых государств и народов.
Представители ряда разделов науки, занимающихся изучением природы поведенческих реакций человека – врачи, психофизиологи, психологи – также издавна занимались этой проблемой. Еще Н. И. Пирогов во время русско-турецкой войны при обороне Севастополя заметил, что сроки заживления ран ускоряются, если боевые действия идут успешно, и, напротив, когда армия терпит поражение возрастает количество осложнений и выздоровление раненых затягивается [28].
Практически во время каждого сражения находились солдаты, на которых боевая обстановка действовала обескураживающе. Они не могли осознать, где находятся и что им надо делать. Их поведение заметно отличалось от поведения остальных солдат: они либо начинали суетиться, пытались бежать, паниковали, либо, наоборот, застывали неподвижно, смотрели в одну точку, не реагировали на вопросы и прикосновения. Такие солдаты не только становились легкой жертвой противника, но и деморализующе действовали на окружающих, нередко провоцируя массовые панические реакции. В этой связи командование войсками всегда считало одной из главных задач заблаговременное выявление таких людей и недопущение их влияния на поведение остальных воинов [42].
Эмпирический опыт показывал, что у храброго солдата в момент неожиданной опасности бледнеет лицо, расширяются зрачки, напрягаются мышцы, учащается дыхание, тогда как у менее стойкого лицо покрывается красными пятнами, дыхание замирает, зрачки сужаются, становится слышна перистальтика кишечника. И этими критериями также пользовались, чтобы убедится в храбрости воина. То есть, уже в древние времена было известно, что психологическая устойчивость в боевой обстановке определяется природными особенностями человека.
Несмотря на богатую историю, прикладную значимость и непреходящую актуальность до середины XX века проблема психологической устойчивости воинов всесторонне не изучалась. Хотя первые попытки научного изучения влияния боевого стресса на психику человека начали предприниматься в конце XIX – начале XX вв. С тех пор, и до недавнего времени доминировали два подхода к ее изучению. Первый связан с сугубо медицинской методологией. Когда в качестве объекта исследования выступал человек с психическими нарушениями, возникшими в боевой обстановке [17, 21, 26, 51, 52, 53, 56 и др.]. Второй подход – психологический – в качестве предмета исследования изучал психологические качества и свойства личности субъекта, находящегося в бою. Причем, как правило, представители последнего направления основной упор делали на социально обусловленные особенности личности, изучаемого субъекта [5, 6, 7, 12 и др.]. Указанные методологические подходы несмотря на некоторое сужение проблемы, внесли большой вклад в понимание ряда механизмов, лежащих в основе поведенческих реакций воюющего человека. В этой связи требуется рассмотреть имеющийся опыт для наиболее полного уяснения характера решаемых в работе задач.
Первые попытки научного анализа изменений поведения человека в бою были предприняты представителями первого, медицинского, направления – врачами-психиатрами. К концу XIX века техническая оснащенность армий, острота боевой активности, а, главное, вовлечение в боевые действия больших масс людей, не являющихся профессиональными военными, привела к тому, что возросло количество воинов с ярко выраженными психическими нарушениями. Попытки взаимоувязать условия боевой обстановки с числом психических больных начали предприниматься на рубеже XIX–XX веков, в период франко-прусской, англо-бурской, испано-американской войн [48].
Русская психиатрическая школа впервые всерьез заявила об этой проблеме в период русско-японской войны (1904–1905). Общее число душевнобольных в этот период возросло по сравнению с мирным временем в 3–4 раза [2, 4]. Было замечено, что вступление в зону боев и непосредственное участие в боевых действиях сопровождается ростом числа военнослужащих с истерическими и неврастеническими проявлениями. Так среди тех, кто не был на войне число больных с указанной патологией составило – 20 %; среди тех, кто был на фронте, но непосредственно не участвовал в боях – 27 %; среди тех, кто участвовал в боевых действиях – 30 % от всех лиц с психоневрологическими нарушениями [45]. Результаты статистических выкладок сочетались с описаниями наблюдений за солдатами, ожидавшими бой. У них учащались пульс и дыхание, возникало томительное и неустойчивое настроение, сопровождающееся ускоренным течением мыслей и сосредоточением на «ожидаемом будущем» [45, 49].
Непосредственное нахождение в регулярной армии и наблюдение за особенностями боевой деятельности позволило еще тогда вскрыть связь возникающих психических нарушений со специфическими условиями войны, когда последние начинают играть роль факторов, способствующих росту нервно-психических расстройств. Условия войны не являются какими-то особыми, свойственными только военным действиям, но изменяют соотношение отдельных форм психозов, существующее в мирное время, в сторону преобладания неврастенических, депрессивно-ступорозных, бредовых форм [2, 49, 79]. С современной точки зрения описанные современниками психические расстройства, наблюдаемые в армии, можно отнести к психическим формам психогенных реакций [17].