Боевой Топор [Искупление Путника]
Шрифт:
— Ты выглядишь утомленным, — участливо сказала она. — Ты долго скакал верхом?
Аксис подошел к столику и, разлив вино по бокалам, проговорил:
— Три дня. Я приехал из Нордмута.
Эмбет пригубила бокал. Дорога от Нордмута до Карлона была трудной и утомительной, и только чрезвычайные обстоятельства могли вынудить Аксиса проделать путь за три дня. Скорее всего, его внезапное возвращение связано с тревожными слухами о загадочных ужасных событиях, происходящих на севере. У Эмбет защемило сердце. Если события действительно приняли
Эмбет медленно прошла в спальню. В углу комнаты была свалена упряжь для верховой езды и переметные сумки. У стены стоял боевой топор, а над изголовьем кровати висел меч в ножнах, который, как рассказывал Аксис, был его любимым оружием. Сколько людей убил Аксис? Сколько раз он обагрял свои руки кровью во имя Артора? Эмбет любила Аксиса, но каждый раз ее пробирала дрожь, когда она раздумывала о его ремесле.
— Вероятно, плохие новости, раз ты так спешил, — мягко сказала она.
Аксис подошел сзади, притянул к себе Эмбет и ласково погладил ее по шее, любуясь шелковистыми волосами.
— Я мало что знаю, — ответил он. — Могу только догадываться.
Эмбет усомнилась, решив, что Аксис верен себе. Он никогда не рассказывал ей ни о предприятиях, в которых участвовал, ни о своих планах на будущее.
— А как в Королисе проявил себя Тимозел? — спросила она.
— Тимозел молодец. Ты можешь гордиться им. Он вырос и возмужал, — Аксис поцеловал Эмбет в шею. — Храбр в бою. За спинами других не отсиживается, — Аксис повернул Эмбет лицом к себе и поцеловал ее в губы. — Через два-три дня Тимозел вернется в Карлон вместе с топороносцами. Ты скоро увидишь его, а меня извини: я устал.
Аксис оставил Эмбет, подошел к столику и взял в руки бокал. Разговор о Тимозеле всегда действовал на него удручающе. Что, если его убьют? Как он расскажет об этом матери? Аксис сделал добрый глоток вина и постарался отвлечься от мрачных мыслей.
Аксис застыл от ужаса, не в силах пошевелиться. К нему приближался призрак, источая ненависть и угрозу. Аксис попытался бежать, но ноги не слушались. Задыхаясь, он прошептал:
— Нет… уходи… нет. Я не хочу видеть тебя. Ты не мой отец. Убирайся!
Призрак безмолвствовал, вырастая из темноты. Аксис знал: вот-вот он почувствует его смрадное мерзостное дыхание.
— Убирайся, — снова прошептал он. Призрак подступал все ближе и ближе.
— Аксис, сын мой, — раздался зловещий голос. Аксис вздрогнул всем телом. Его лоб покрылся блестящими капельками испарины.
— Нет! — прошептал он снова.
— Сын мой, ты не должен был появиться на свет. Ты незаконнорожденный. Ты убил свою мать, разорвав ее плоть. Она клялась утопить тебя, но ты упредил ее, обагрив себя ее кровью. Что за варварское крещение!
Призрак сардонически рассмеялся, восторгаясь собственным остроумием, и этот дьявольский смех, казалось, обволок Аксиса как
Аксис в изнеможении застонал. Он не желал смерти матери. А почему она хотела его утопить? Это ложь. Мать не способна умертвить собственное дитя.
— Я никогда не хотел, чтобы ты родился, — продолжал звучать голос. — Если бы знал, что твоя мать беременна, то вырвал бы тебя из материнского чрева своими собственными руками.
— Ты не мой отец, — вскричал Аксис, допуская с ужасом мысль, что это злобное бестелесное существо и в самом деле его родитель. Он попытался подняться, но мог только барахтаться, как лошадь, у которой подрезаны сухожилия. Казалось, его запястья, лодыжки, колени были туго скручены невидимыми веревками.
Голос приблизился, теперь он раздавался у самого уха:
— Ты убил свою мать, а теперь сеешь смерть повсеместно. Никто не хочет иметь дела с тобой. Никто не любит тебя. Ты, а не твоя мать, должен был умереть.
Аксис попытался отпрянуть, но, к его безмерному ужасу, его настигли чудовищные клыки.
— Аппетитный, аппетитный, — заурчал голос. — Я пришел к тебе, чтобы исправить ошибку. Сейчас ты умрешь медленной, мучительной смертью. Я стану поедать тебя по маленькому кусочку. Аппетитный, аппетитный.
Плотоядное урчание прервал душераздирающий вопль.
Эмбет проснулась, испуганно посмотрела на Аксиса. Он метался в постели, судорожно вцепившись в матрас. Его глаза были раскрыты, но взгляд казался остекленевшим. Из полуоткрытых запекшихся губ вырывалось хриплое прерывистое дыхание.
— Нет, — исторг он сдавленным голосом. — Ты не мой отец.
Эмбет схватила его за плечи и стала трясти.
— Аксис! Аксис! Проснись! Все хорошо, любовь моя, все хорошо. Проснись!
Эмбет вспомнила, как еще в Тэаре Аксис, поселившись у них в доме, иногда кричал по ночам, и так громок и ужасен был этот крик, что хотя Аксис ночевал в мансарде, просыпалась не только она, но и Ганелон, ее муж, который обычно спал как убитый. Но с тех пор прошло много лет. Неужели Аксис не расстался с ночными кошмарами?
— Аксис, проснись! — Эмбет снова потрясла его за плечо.
Аксис приподнял голову, водя по сторонам бессмысленным мутным взглядом.
— Все хорошо, любовь моя, все хорошо, — ласково повторила Эмбет, прижавшись к Аксису. — Я с тобой.
Он взял ее за руку. Какие-то слова почти ощутимо трепетали на его устах, но голос ему не повиновался. Из глаз Эмбет брызнули слезы. Аксис встрепенулся, пришел в себя.
— Как хорошо, что ты рядом, — тихо произнес он. Эмбет вздрогнула, жалостливо посмотрела на Аксиса.
Как часто ему приходилось бороться с ужасом одному?
— Ты видел тот же сон, что и в детстве? — спросила она.
— Тот же. Только он с каждым разом страшнее, — Аксис инстинктивно прижался к Эмбет. Помолчав, он отрешенно продолжил: — Почему меня ненавидят? Разве я виноват, что родился?