Бог-Император Дюны
Шрифт:
На помощь пришел Монео, слышавший весь разговор. Он вошел в помещение.
— Господин, должен ли я отвести Лето к гвардии, которой он будет командовать?
— Да, — это было единственное слово, которое Лето был сейчас в состоянии произнести.
Монео взял Айдахо под руку и вывел его из комнаты.
Добрый Монео, подумал Лето. Как он добр. Он так хорошо меня понимает, но я скоро приду в полное отчаяние от его понимания.
***
Я
Одеваясь утром первого дня своей службы, Айдахо постарался стряхнуть с себя следы ночного кошмара. Он просыпался от него дважды и оба раза выходил на балкон, смотрел на звезды, а сон продолжал реветь у него в ушах.
Женщины… безоружные женщины в черных доспехах… подвигались на него с диким бессмысленным криком, как чудовищная шайка разбойников… они размахивали руками, влажными от алой крови… когда они набросились на него, то обнажили в страшных улыбках огромные острые клыки!
В этот момент он просыпался.
Утренний свет не сгладил тягостное впечатление от ночного видения.
Ему отвели комнату в северной башне. С балкона открывался вид на дюны и дальнюю скалу с глинобитными домиками у ее подножия.
Глядя на эту сцену, Айдахо застегнул тунику.
Почему Лето набирает в свою армию только женщин?
Несколько хорошеньких Говорящих Рыб предложили своему новому командиру провести с ними ночь, но он отказался. Не подобает Атрейдесам завоевывать верность слуг сексом!
Он осмотрел свою одежду: черная форма с золотыми шевронами и красным ястребом на левой стороне груди. Это по крайней мере знакомо. Но нет ни знаков различия, ни чина.
— Они знают вас в лицо, — сказал Монео.
Странный маленький Монео.
Эта мысль несколько подняла настроение Айдахо. По размышлении он решил, что Монео вряд ли можно назвать маленьким, в росте он не уступал Айдахо. Он подавлен, да, но маленьким его не назовешь. Он не меньше, чем я. Монео был словно погружен в себя и очень… собран.
Айдахо оглядел свои покои — при его равнодушии к комфорту это было настоящее сибаритство — мягкие подушки, приспособления, вделанные в стены, покрытые панелями из полированного дерева. Ванна была украшена голубыми плитками, под душем и в ванне могли одновременно мыться не меньше шести человек. Все так и говорило о распущенности и лени. Это была квартира, подходящая для того, чтобы вспомнить о всех возможных удовольствиях и радостях жизни.
— Умно, — прошептал он.
В дверь вежливо постучали, и женский голос произнес:
— Командир? Здесь Монео.
Айдахо бросил еще один взгляд на выжженную солнцем скалу.
— Командир? — голос прозвучал громче и настойчивее.
— Войдите, — отозвался Айдахо.
Вошел Монео и закрыл за собой дверь. Туника и брюки на нем были ярко-белого цвета, что вынуждало при встрече сразу обращать внимание на лицо. Монео оглядел комнату.
— Вот куда они вас поместили. Проклятые женщины! Полагаю, что они думали, что делают для вас благо, но могли бы подумать и лучше.
— Откуда вам известно, что мне нравится? — спросил Айдахо. Не успев закончить вопрос, он оценил его глупость.
Я не первый Дункан Айдахо, которого видит Монео.
Монео бесхитростно улыбнулся и пожал плечами.
— Я не хотел обидеть вас, полковник. Вы сохраните эту квартиру?
— Мне нравится вид.
— Но не обстановка, — это был не вопрос, а констатация факта.
— Ее можно заменить, — сказал Айдахо.
— Я позабочусь об этом.
— Мне кажется, вы пришли, чтобы рассказать мне о моих обязанностях.
— Я сделаю это, насколько смогу. Я знаю, что все, что здесь происходит, покажется вам поначалу очень странным. Эта цивилизация глубоко отличается от той, к которой вы привыкли и которую знали.
— Это я уже вижу. Скажите, как… умерли мои предшественники?
В ответ Монео пожал плечами. Кажется, это был его излюбленный жест, в котором не было и намека на растерянность или незнание.
— Он не смог избежать последствий своих решений, — ответил Монео.
— Уточните.
Монео вздохнул.
— Его погубил мятеж. Вам нужны подробности?
— Они будут для меня полезны?
— Нет.
— Сегодня я потребую полный отчет об этом мятеже. Но сначала о другом: почему в армии Лето нет мужчин.
— Есть — вы.
— Вы же понимаете, что я имею в виду.
— У Лето любопытная теория об армиях. Я много раз обсуждал ее с ним. Но не хотите ли позавтракать до моих объяснений.
— Нельзя ли совместить эти два дела?
Монео обернулся к двери и произнес только одно слово: