Бог Плодородия
Шрифт:
Игнорируя споры, с каждой секундой всё более жаркие, Габи сунула свой мешок под мышку и направилась к выходу из раскопа, совершенно забыв, что ей предстоит еще немалый подвиг по покорению трех лестниц, ведущих на поверхность, к палаткам.
Ей ужасно хотелось принять душ, но она не была уверена, что все рабочие заняты возле шахты и что хотя бы один из них не решит покинуть площадку, чтобы прогуляться по лагерю. Приняв решение в пользу насущных потребностей, она бросила на пол спальный мешок, схватила купальные принадлежности и устремилась к «душевой кабине».
Тут
Закончив мыться и переодевшись, Габи почувствовала себя значительно лучше.
Она не знала, почему так перепугалась, когда выяснилось, что она провела ночь на могиле. Она не суеверна. Мёртвые оставались мёртвыми, и не могли обидеться, даже если над их головами совершалось что-то столь непочтительное, как секс.
Всю свою жизнь Габи изучала кости. Большая их часть принадлежала людям, которые умерли, по крайней мере, много веков назад. Хотя случалось, помогала полиции, исследуя скелетные останки, если только обнаруженные тела были захоронены достаточно давно, и то немногое что сохранилось от них, помогало следствию распутать дело.
Кости не вызывали у неё отвращения. Ткани, подвергаясь разложению, обусловленному временем, вызывали, но кости… никогда.
Габи не нуждалась в сне или отдыхе, но и не горела желанием возвращаться назад к храму или поджариваться на солнцепеке. Найдя скамью в тени под одним из тентов, она уселась поудобнее и рассеяно уставилась на джунгли, пытаясь привести в порядок свои мысли.
Габи понимала, что ей приснилось нечто странное. Услужливая память подбрасывала новые и новые воспоминания, и она все больше сомневалась, что это был просто «сон». В своем сне она бодрствовала и, хотя странная апатия мешала полностью сконцентрироваться на происходящем, достаточно встревожилась, чтобы попытаться найти объяснение тем странным огонькам.
Задыхаясь от возбуждения, она, наконец, позволила себе вспомнить эмоции, которые испытала, когда Анка занимался с ней любовью - ладно, сексом. Охватившие её счастье и удовлетворение в момент пробуждения, результат того… что впервые в своей жизни она кончила во сне. А чем еще это могло быть вызвано? Какими-то сверхъестественными чарами статуи?
Может, поэтому она не помнила, делал Анка что-то на самом деле или нет? Она не забыла, как смотрела на него снизу вверх. Затрепетав, в мельчайших подробностях перебрала в памяти все свои ощущения. Но никак не
И как такое возможно в таком случае? С чего бы ей вообще рассматривать сон через призму волшебства?
На нем была какая-то кожаная набедренная повязка. Она абсолютно точно помнила, что он её не снимал. Так как же они могли заниматься сексом?
О чём она только думала!
Все это лишь сон! Так что нечего придираться к деталям.
Тогда почему же одно лишь простое воспоминание заставляло ее чувствовать себя такой горячей внутри и возбужденной? Боже!Да, она достойна сожаления!
Честно говоря, Габи едва помнила последний раз, когда с кем-то спала, в основном потому, что чертовски старалась не обращать на это внимания. Но она и не бегала за мужчинами, озабоченно выискивая хоть кого-нибудь, чтобы снять напряжение. Желание посещало её не так уж и часто. Главным образом, она вообще не думала о сексе, так как еще не попался ни один мужчина, который заинтересовал бы её настолько, чтобы она потеряла голову.
И прошлая ночь, безусловно, не должна бы была привести её в «настроение».
Габи размышляла ещё какое-то время и потом вспомнила, что была очень даже очарована мужским достоинством бога плодородия. Она не забыла эмоции пробудившиеся при этом. Как была... ошеломлена и встревожена размерами.
«Нет, ну почему я должна сидеть тут и разглагольствовать насчет всей этой чепухи в храме?» - раздраженно подумала Габи. Теперь ей придется либо признать, что это был всего лишь сон, или оставить этот вопрос нерешенным. В любом случае, похоже, она превращается в неврастеничку.
Она не такая! Она расстроена, лишена силы духа, но она считала, что чертовски хорошо справилась с обстоятельствами.
Наконец Габи решила, что надо окончательно разобраться, и худшее, что она сделала - улизнула, поджав хвост. Лучше бы она вела себя нагло и высказала бы всё, что думает.
Определившись, она решительно встала и направилась в сторону раскопок. Местные, судя по всему, все же не ушли, хотя наотрез отказались спускаться в храм… или склеп, что бы там ни было. Некоторые из мужчин поглядывали на неё пока она подходила к раскопу, но быстро отворачивались.
Странно.
Габи могла понять, почему археологи вели себя с ней так, слово были уверены, что после ночи, проведенной в храме, она слегка тронулась умом. Но местные жители? Она не понимала, какое им дело до её душевного состояния.
Выглядело так, как будто они что-то знали.
С трудом заставив себя не думать об этом, Габи спустилась по лестницам к шахте. Двое рабочих стояли по бокам четырехногого деревянного подъемника, который они разместили над отверстием. При помощи этого устройства они смогли вытащить Габи и теперь помогали спускаться другим. Как и те наверху, они выглядели явно встревоженными и едва взглянули на неё. Вместо этого только кивали, отводя глаза, пока она жестами показывала, что хочет спуститься.