Бог счастливого случая
Шрифт:
– Ась, чай остывает! – крикнул он и подумал: если она сейчас не придет…
Додумать не успел: Ася появилась в дверях, уставшая, но довольная. В джинсах и свитере до колен она была похожа на старшеклассницу, разделавшуюся наконец с домашним заданием.
– Все! – заявила она, уселась на табурет напротив Ивана и пододвинула поближе кружку. Потом достала из кармана мобильный телефон, задумчиво посмотрела на темный экран.
– Ты ждешь звонка?
– Да нет. – Ася покачала головой, убрала телефон в карман и принялась ложечкой размешивать чай.
– Я сахар не ложил.
– Не
Она иногда поправляла его, когда он говорил неправильно. Учительница все-таки. Ненавязчиво, деликатно и совсем не обидно. Но в этот раз Ивана задело. Не ложил, не клал! Какая разница? И сам себе ответил: разница в том, что мы абсолютно разные люди. На фиг ей сдался бывший мент, ничего за всю свою жизнь не наживший, кроме дурных привычек? Ягоды надо собирать на своем поле, а не лезть в чужой огород. Хотя его бывшая жена Алена Дубова вроде была своей – милицейская дочка, знавшая о жизни сотрудников МВД не понаслышке. Поначалу все вроде бы шло хорошо, только со временем он начал замечать, как изменилась улыбка жены. У настоящей, искренней улыбки уголки губ слегка приподнимаются, а у Аленки рот растягивался в линию с двумя ямочками по краям. Получался своеобразный минус. Родной, пахнущий карамелью, но все-таки минус. И минус этот словно отнимал у их счастливой жизни что-то очень важное.
А потом он загремел в больницу. Серьезно загремел, хотя абсолютно по-глупому. Догонял подозреваемого, тот лихо перемахнул через забор, и Иван, в пылу погони переоценивший свои силы, прыгнул следом. Забор рухнул, придавив незадачливого супермена.
Очнулся Рыбак в больничной палате. Алена не отходила от него ни на шаг, даже спала первые дни рядом, на скрипучей допотопной кровати с панцирной сеткой. Кормила, поила чаем, следила, чтобы он вовремя принимал лекарства. А когда Иван вернулся домой, ее вещей там уже не было. Остался лишь легкий запах карамели, который окончательно выветрился только к зиме. «Кто их поймет, этих женщин, – сказал тогда Аленкин отец, подполковник Дубов. – Говорит, семью ей хочется нормальную, детей». Так ведь Иван был не против детей. Да они никогда и не разговаривали об этом.
Года через два он увидел бывшую супругу в сопровождении абсолютно невзрачного мужичка, «штафирки» – так мысленно окрестил его Рыбак. На руках штафирка держал годовалого мальчика, упитанностью скорее напоминавшего Ивана, чем худосочного папашу. Но, похоже, ноша папашу не тяготила. Наоборот, он смотрел на чадо с восхищением и что-то рассказывал, смешно вытягивая губы. А Аленка улыбалась. Искренне. По-настоящему.
И тогда Иван сделал два вывода. Первый – отказаться от серьезных отношений, второй – если таковые все-таки возникнут, быть более внимательным к малейшим нюансам в поведении подруги и при их появлении бить тревогу. Похоже, сейчас был именно такой момент.
– Ася! – Он подвинулся ближе, взял ее за руку.
Она оставила ложку в покое, вопросительно посмотрела на Ивана.
– Может, расскажешь, что стряслось? Я же вижу, ты сама не своя.
– Да
– Точно? Ты разве забыла, с кем имеешь дело? – нарочито грозным голосом произнес Рыбак. – Давай колись.
Она сделала глубокий вдох, словно ловец жемчуга перед погружением, и скороговоркой выпалила:
– Кристина куда-то пропала. На городском – автоответчик, мобильный – вне зоны действия. Уже третий день.
– Фу-у-у! – выдохнул Рыбак. – И всего-то? А я уж думал…
И осекся, увидев, что Ася снова взялась за ложку. Вот же болван! Да ведь она потому и молчала, что заранее предвидела его ответ.
– Ася, – он забрал у нее ложку, положил на блюдце. – Давай с тобой договоримся: как только возникают какие-нибудь проблемы, ты сразу мне докладываешь.
– Докладываю…
– А ты Тимуру не пробовала звонить?
– Тимуру? А при чем тут Тимур?
Ася уже не вспоминала о ложке и не сводила с Рыбака глаз, потемневших от набежавших слез.
– Мне кажется, в последние дни у них появились какие-то свои секреты. Может, даже что-то вроде служебного романа, – Иван заговорщически подмигнул.
– Да? – спросила она недоверчиво, а глаза молили: «Уговори меня, убеди, что это действительно так. Ты же можешь!»
– Запросто, – ответил он и метнулся за телефоном.
– Так… Где ты у нас тут? Ага, вот. Молчанов, Тимур Михайлович, – Рыбак нажал на кнопку вызова и следом на кнопку громкой связи. – Здорово, Михалыч, – сказал он, дождавшись молчановского «алло», и положил трубку на стол.
– Приветствую, – отозвался Тимур.
– Вопрос у меня к тебе, Михалыч, серьезный, – Рыбак покосился на Асю – слушает?
– Я весь внимание, – ответил Молчанов.
– Тут Ася волнуется насчет Кристины. Пропала, говорит, не звонит, не пишет.
– Кристины? Пусть не волнуется. У нее все в порядке.
Рыбак выразительно посмотрел на Асю – мол, я же говорил, и на всякий случай предупредил Молчанова, чтобы тот ненароком чего-нибудь не сморозил:
– Она, кстати, слушает наш разговор.
– Здравствуйте, Ася! – вежливо «расшаркался» Молчанов. – Я забыл, мы же на ты.
«И когда успели?» – мысленно пожал плечами Иван, а вслух сказал:
– Так что там с Кристиной?
– Она, скажем так, решила, – чувствовалось, что Молчанов тщательно подбирает слова, – немножко попутешествовать.
– Насколько немножко? – поинтересовался Иван.
– Достаточно, – неопределенно ответил Молчанов.
– Слушай, Тимур, хватит играть в кошки-мышки. Не темни, рассказывай все как на духу.
– Ну, если как на духу, то она просила никому ничего не говорить. Я обещал.
– Я понимаю, что просила. И что обещал. И что вы договорились. Но любой договор должен предусматривать форс-мажорные обстоятельства. Так сказать, непреодолимую силу. Так вот, Молчанов, если ты сейчас не скажешь, куда делась Кристина, я приеду к тебе и наваляю с этой самой непреодолимой силой. – Тут Иван увидел, что Ася делает ему какие-то знаки, посмотрел на нее вопросительно и добавил грозно: – Мы с Асей приедем. Ты даже не представляешь, как она страшна в гневе.