Бог злости
Шрифт:
Сесили останавливается на месте, пристально глядя на меня.
— Что случилось, Глин? Ты выглядишь так, будто увидела призрака.
— Ничего... Я просто отключилась.
Она касается моей руки, и я понимаю, что не стоит принимать это как должное. Сесили из тех, кто хранит свои эмоции в сейфе, поэтому тот факт, что она предлагает мне хоть какое-то утешение, само по себе имеет большое значение.
— Я знаю, что боль еще не утихла, но со временем все пройдет, Глин. Я обещаю.
Я ошарашено смотрю на нее, а потом понимаю,
Это определенно не было у меня на уме.
— Спасибо, Сес. — Я погладила ее по руке, благодарная за то, что она у меня есть.
Она на год старше нас с Авой и самая серьезная из всех нас, но в ней есть чувство материнства. Наверное, именно поэтому она решила изучать психологию.
Если я расскажу ей о той ночи, она выслушает и не осудит меня.
Но это значит, что мне придется рассказать ей, почему я вообще там оказалась, а этого просто не произойдет.
Не в этой жизни.
Маленькая улыбка приподнимает ее губы.
— Пойдем, спасем бедную душу от Авы.
— Как насчет того, чтобы вместо этого ты спасла меня от моих страданий? — Прохладный тон застает нас врасплох, и вскоре обладатель этого голоса врывается в пространство между мной и Сесили и обхватывает нас за плечи.
Ремингтон Астор, или просто Реми, который старше меня примерно на три года, улыбается нам со своим всеобъемлющим обаянием. Его карие глаза искрятся озорством и чистой бедой. Он строен, как греческий бог, и имеет аристократический нос, который, как он любит напоминать нам, соответствует статусу «его светлости». Маленькая присказка о Реми: он всегда говорит о себе в третьем лице и говорит такие вещи, как «моя светлость сделал это» и «моя светлость сделал то».
Кто-то еще следует за ним. Мой кузен, Крейтон. Ну, технически, Крей — мой троюродный брат, поскольку мой отец и его отец — двоюродные братья. Однако мы с братьями всегда называли его отца дядей Эйденом.
Он на год старше меня и настолько тихий, что его голос едва слышен, но это не следует принимать за застенчивость. Этому маленькому засранцу просто наплевать на всех.
И вообще на все.
Его молчание — всего лишь проявление его скуки. И каким-то образом это привлекает к нему все внимание в кампусе, а он даже не пытается. Так было с тех пор, как мы учились в средней школе.
Это, а также тот факт, что он много дерется.
И хотя его резкие черты лица и пронзительные голубые глаза имеют отношение к его популярности, именно его позиция «мне плевать» заставляет девушек таять от него быстрее, чем сыр на пицце.
Чем больше он их игнорирует, тем более популярным он становится. Реми это не нравится, так как Крей отнимает у него статус «золотого мальчика».
Они оба специализируются на бизнесе — Крей на втором курсе, а Реми на четвертом. Нет нужды говорить, что девушки
Я росла с этими парнями всю свою жизнь. Наши родители дружили с тех пор, как они учились в школе, и мы продолжаем это наследие.
Когда вы являетесь детьми родителей, обладающих статусом богов, вы учитесь держаться вместе. Чтобы как-то противостоять давлению таких родителей.
Это одна из причин, почему мы близки по природе. В каком-то смысле, Реми и Крей ничем не отличаются от Лэна и Брэна.
Ладно, может быть, только Брэна. Лэн находится в своей собственной лиге.
Сесили закатывает глаза на драматический тон Реми.
— И что это может быть за несчастье?
— То, что никто из вас, девочки, не попросил меня подвезти до кампуса. Я даже припас все ваши любимые песни для поездки.
— Это потому, что мы прекрасно умеем водить машину, — говорит Сесили. —Кроме того, ты оставил без ответа сообщение, которое я тебе отправила.
— Moi? – мне? — Он отпускает меня, берет свой телефон и останавливается на месте. — Ни за что на свете... Крей, маленький засранец. Что ты сейчас сделал? Ты взломал мой телефон?
Мой кузен, который стоит по другую сторону от меня, пожимает плечами, но ничего не говорит.
Я поворачиваю голову и вижу телефон Реми, заполненный порнографическими картинками.
— Свинья, — говорю я себе под нос.
Сесили краснеет, и если бы здесь была Ава, она бы назвала ее ханжой, потому что в каком-то смысле так оно и есть. Сесили просто не очень хорошо относится к любым разговорам сексуального характера.
— Ты отвратителен, — говорит она Реми.
— Нет, это Крей. — Реми хватает моего кузена за воротник его рубашки-поло. — Это он взломал мой телефон и записал все это.
Выражение лица Крея остается невозмутимым.
— Доказательства?
— Я выбью всю дурь из твоей задницы, наглый ублюдок.
— Можешь попробовать.
— Я не могу в это поверить! — ворчит Реми. — Я усыновляю чудака под зонтиком моей светлости, а он пытается саботировать не только мой статус популярности, но и мое благородное имя. Я отрекусь от тебя, отпрыск! Не прибегай ко мне с поджатым хвостом, когда не сможешь самостоятельно выскользнуть из толпы.
— Я выживу.
Методичный, несколько безэмоциональный ответ Крея только еще больше разозлил Реми.
— Не пиши моей светлости, когда тебе скучно.
— Это ты так делаешь
Реми сужает глаза, затем ухмыляется.
— Я не буду прикрывать тебя, когда позвонят твои родители. Попробуй побороть это, отпрыск.
Сесили переплетает свою руку с рукой Крея.
— Не обращай на него внимания. У тебя есть мы.
— Эй!! Не кради моего приемного сына. — Реми отталкивает ее и осматривает Крея. — Самка пумы что-нибудь сделала с тобой, отпрыск? Скажи моей светлости, и я позабочусь о ней.