Богач, бедняк
Шрифт:
– - Ах,-- спокойно произнесла она.-- Вы это поняли?
Он уставился на нее с холодным официальным видом. За долю секунды от всей его сердечности не осталось и следа.
– - Да, понял,-- сказал он.-- И не только я. В той атмосфере, в которой приходится сегодня жить нашей стране, когда повсюду идут судебные разбирательства, рекламодатели должны быть ужасно разборчивыми и знать наверняка, кому отдавать свои деньги, чтобы не заплатить тем людям, чье мнение может оказаться неприемлемым...
– - Это что,
– - Понимайте как знаете,-- холодно ответил он.-- Все это я говорю вам только из чувства дружбы.
– - Как мило с вашей стороны, дорогой,-- она легонько коснулась его руки, нежно ему улыбаясь.-- Боюсь только, что уже поздно. Я стала красной коммунисткой, работающей на Москву, и сейчас занята организацией заговора с целью уничтожения Эн-би-си и Эм-джи-эм и киностудии "Метро-Голдвин-Майер", а заодно и разорить компанию "Ролстон" -- американцам не нужны сухие завтраки.
– - Не обращай внимания, Алек, она сегодня на всех бросается.-- Рядом с ней стоял Вилли, держа ее за рукав.-- Она перепутала, думает, что сегодня -канун Дня всех святых1 и всех надо пугать. Пойдемте на кухню, выпьем еще.
– - Спасибо, Вилли, но мне пора идти. У меня впереди еще две вечеринки, и я твердо пообещал на них заглянуть.-- Он порывисто поцеловал Гретхен в щеку. Она почувствовала на ней его легкое дыхание.-- Спокойной ночи, радость моя. Надеюсь, вы не забудете, что я вам сказал.
– - Навечно в памяти, как в камне,-- ответила Гретхен.
Сузив глаза, с абсолютно ничего не выражающим лицом, он пошел к двери, поставив на ходу свой стакан на пыльную полку с книгами. Там наверняка останется белый след от него.
– - Что с тобой?– - тихо спросил ее Вилли.-- Тебе не нравятся деньги?
– - Мне не нравится он, я его ненавижу!– - огрызнулась она.
Отойдя от Вилли, она, радушно всем улыбаясь, стала пробираться между гостями в угол, где о чем-то беседовали Рудольф и Джулия. Чувствовалось, что разговор у них напряженный, и эта напряженность выстроила вокруг них невидимую стену, сквозь которую, казалось, не проникали ни обрывки бесед гостей, ни взрывы их хохота.
Джулия едва не плакала, а у Рудольфа был сосредоточенный, упрямый вид.
– - Думаю, что все это ужасно,-- твердила Джулия.-- Вот мое мнение, если хочешь!
– - Как ты красива сегодня, Джулия!– - перебила их беседу Гретхен.-- Ну, вылитая роковая женщина.
– - Что-то я этого не чувствую,-- ответила Джулия дрожащим голосом.
– - В чем дело? Что-то произошло?
– - Пусть расскажет Рудольф,-- Джулия повернулась к нему.
– - В другой раз,-- процедил сквозь зубы Рудольф.-- Ведь у нас вечеринка.
– - Он собирается постоянно работать в магазине Калдервуда!– - не выдержала Джулия.-- Начиная с завтрашнего дня.
– - В нашем мире
– - Проторчать за прилавком всю жизнь,-- захлебываясь от возмущения, продолжала Джулия.-- В маленьком городишке, где и лошади-то не встретишь. Для чего тогда было заканчивать колледж? Так ты собираешься распорядиться своим дипломом, да?
– - Сколько раз тебе говорить, что я не собираюсь застревать на всю жизнь в одном месте,-- обиделся Рудольф.
– - Ну а теперь продолжай, расскажи,-- потребовала Джулия,-- давай, не бойся, выкладывай все остальное сестре.
– - Что "остальное"?– - с тревогой в голосе спросила Гретхен.
Она тоже сейчас испытывала глубокое разочарование: на самом деле, выбор Рудольфа никак не назовешь удачным, просто позор. Но, с другой стороны, она почувствовала облегчение. Если Рудольф будет работать у Калдервуда, то он будет продолжать заботиться о матери, освободит ее от этой обузы, от необходимости постоянно обращаться за помощью к Вилли. Конечно, это постыдное облегчение за счет ближнего, но тут уже ничего не поделаешь.
– - Мне предложили провести нынешнее лето в Европе,-- ровным тоном сказал Рудольф,-- подарок, так сказать.
– - И кто же этот благодетель?– - спросила Гретхен, хотя отлично знала, о ком идет речь.
– - Тедди Бойлан.
– - Ты знаешь, что родители разрешили бы мне тоже поехать в Европу,-сказала Джулия.-- Мы могли бы вдвоем провести такое волшебное лето, которого, возможно, в нашей жизни больше никогда не будет.
– - У меня нет времени на волшебное лето, которого, возможно, в нашей жизни больше никогда не будет,-- насмешливо, зло, повторил Рудольф.
– - Ну поговори с ним сама, Гретхен.
– - Руди,-- начала та,-- разве ты не можешь позволить себе немного отдохнуть, повеселиться после такой трудной учебы?
– - Европа от меня никуда не уйдет,-- возразил он.-- Я поеду туда, когда сочту нужным.
– - Тедди Бойлан, наверное, был недоволен твоим отказом?– - спросила Гретхен.
– - Это его дело.
– - Боже, если бы мне кто-нибудь предложил такое путешествие в Европу,-сказала Гретхен,-- я была бы на палубе парохода через минуту...
– - Гретхен, не поможешь?– - К ней подошел один из молодых людей.-Хотели завести проигрыватель, но кажется, ему капут!
– - Поговорим позже,-- бросила Гретхен.-- Что-нибудь придумаем.
Она пошла к проигрывателю, молодой человек шел следом за ней. Она наклонилась, пытаясь нащупать штепсельную вилку. Сегодня в комнате убирала их приходящая горничная-негритянка, и она всегда, после того как все пропылесосит, оставляла вилку на полу, не втыкала на место.
– - Я и без того здесь спину ломаю,-- дерзко бросила она, когда Гретхен сделала ей замечание.