Богдан Хмельницкий
Шрифт:
моей пред всеми нами.
Подали ханскую саблю. Хмельницкий поцеловал ее в сталь й, стоя в кругу мурз,
произнес такую клятву:
«Боже, всей видимой и невидимой твари Содетель! Ведатель помышлений
человеческих! клянусь тебе, чего ни потребую, чего ни попрошу у его ханской милости
—все буду делать без коварства и измены; и еслиб с моей стороны вышло что-нибудь
ко вреду его ханской милости, то допусти, Боже, чтоб этою саблею отделилась моя
голова
«Мы теперь верим тебе», сказал хан, и подал Хмельницкому руку. Прочие мурзы
также давали козаку руки, в знак союза 3).
Однако ответ ханский относительно войны все еще не был решителен.
. «Поляки не платят мне дани,—это правда,—говорил Ислам-Гирей,— однако я еще
не могу начать войны, потому что дело не решено в Диване. Впрочем, кажется, в
Диване будет объявлена война. Начинайте вы, потом и я пойду и разорю всю Польшу.
Теперь же вы можете пригласить моего пере-
1)
Летол. Велич., I, 44.
2)
Wojny z Ottomanami. Collectanea, t. I, 200.
3)
Летол. Велич., I, 45.
151
конского мурзу Тугай-Вея; пусть он пойдет с вами на поляков 1). Позволив, таким
образом, своему мурзе идти на Польшу, хан отправил гонца к коронному гетману и к
князю Иеремии Вишневецкому, важнейшему из пограничных панов Речи-Поснолитой,
с уверениями в союзе 3).
Хмельницкий прожил несколько времени в Бахчисарае и хан оказывал
расположение ему и козакам. Когда наступил праздник Светлого Воскресения и козаки
начали, в знак торжества, по своему обычаю, палить из ружей, хан приказал узнать, чтд
это значит; мурзы донесли ему, что козаки празднуют свой байрам великий; тогда хан
приказал им выкатить три бочки вина, в знак милости, и послал пять быков и
пятнадцать баранов на обед. После праздника Пасхи Хмельницкий выехал из
Бахчисарая. Хан, на прощаньи,подарил ему черкесский панцырь, колчан, лук и стрелы,
розовый кафтан из златоглава, кунтуш темнозеленого французского сукна,
позолоченную саблю, и всем козакам выдал на дорогу мяса, хлеба и вина. Сын
Хмельницкого, Тимофей, остался заложником. Отец приказывал ему приглядываться к
восточпым обычаям и знакомиться с мурзами. Хан приглашал его к себе и ласкал 3);
однако татары не пропускали случая намекать ему и о тех разорениях, какие от
украинских Козаков терпели подданные хана, которых козацкий предводитель называл
своими братьями 4).
Тугай-Бей, мурза перекопский, принадлежал к тем сильным вассалам крымских
властелинов, которые, несмотря на произвол хана, считали себя в праве часто
поступать как им хочется 5). Этим непослушанием они нередко приносили пользу
самому хану. Случалось часто, что такие мурзы без воли хана пускались на разбои, а
ханы перед правительствами соседних стран отговаривались тем, что нападение
сделано без их согласия. Иногда ханы сами посылали их на грабежи, а потом
употребляли такия отговорки. Хан приказывал Тугай-Бею идти с Хмельницким, но не
объявлял формально войны Польше от своего имени, надеясь остаться в стороне, если
будет нужно. Тугай-Бей был наездник дикий, свирепый, привыкший к грабежу и войне.
Тогда, с четырьмя тысячами орды, он кочевал в степи, готовясь, как видно, с весною
пуститься в соседния польские области 6). Повидимому, трудно было расположить его в
пользу Козаков: козаки недавно бились с этою ордою. Но в предыдущем году в Крыму
был неурожай и падеж скота; в такпх обстоятельствах у татар война была
единственным исходом п потому приглашение Козаков было для них, как нельзя более
кстати 7).
«Вот как!—сказал мурза, когда прибыл к нему Хмельницкий:—недавно вы не
давали нам покоя, а теперь просите помощи! 8). Вы наши враги, да мы же должны
проливать за вас кровь!»
1)
Ист. о през. бр.—Engel. Gesch. d. Ukr., 142.
2)
Акты ИОжн. п Зап. Росс., III, 196.
3)
Летоп. Велич., I, 48.
4)
Истор. о през. бр.
5)
Кратк. опис. о козац. шалор. нар., 22.
6)
Bell, scytb. cosac., 10.—Краткое описание о козац. мал. нар.. 22.
7)
А. Южн. и Зап. Росс., ИП. 180.
8)
Истор. о през. бр.
152
Хмельницкий уверял его, что козаиш поступали так оттого, что были подданные
поляков, а сами они друзья татарам. Он обещал им большую добычу и довел до того,
что наездник решился . положиться на счастье и, вместе с Хмельницким, переправился
через Днепр в Кизикирмены *).
Приблизившись к Сиче, Хмельницкий поехал в кош, а татары остались на реке
Вузувлуке.
Кошевой, в отсутствии Хмельницкого, собрал огромное число запорожцев,
скрывавшихся по хуторам. Не зная в чем дело, они только что-то предчувствовали и с
нетерпением ожидали, чтб объявит кошевой. Пехота была в Сичи, а конница стояла по
лугам около Днепра. 18-го апреля, на закате солнца, Хмельницкий прибыл в Сич; с ним
было четыре татарина, которых представлял он войсковым старшинам, как свидетелей