Боги Падшие
Шрифт:
– Именно так, господин капитан, – сдвинул сумку за спину Кантор: – А что делать? Работы нет, с циркачами кривляться на потеху публике – надоело, вот я и подался на вольные хлеба.
– В розыске?
– В четырёх системах. Был, – не стал выкручиваться бывший, а может и нынешний бандит: – Когда Хавасы пришли, то такой бардак начался, я и не знаю – в розыске я, или нет – данные вполне могли стереть.
– Будете вольничать на борту, – занёс руку над рюмкой Карась, сделав свой выбор: – В шлюз. Вакуум пить. Это ясно?
– Так точно, господин капитан, – приняв двумя
– Держи, – протянул ему Карась монету в пять кредитов: – Но без глупостей, взлёт вечером.
– Как можно, – поклонившись, новый член абордажной команды принял монету и попятился к выходу: – Через час буду в Седьмом, – добавил он от двери: – Долги раздать надо.
Перевести дух, а тем более обменяться мнениями с барменом Карась не успел – створка не успела закрыться, как чья-то нетерпеливая рука дёрнула её в противоположном направлении.
Этот кандидат разительно отличался от предыдущего. Разодетый по последней моде сей молодой человек производил впечатление франта, собравшегося провести вечер в кампании таких же мажоров, и только случайность, или скука, направила его ноги в данное заведение.
– Треус Аврелиус Полий. – Представился он, коснувшись пальцами края широкополой шляпы, которую не спешил снимать: – Я слышал, капитан, – остановившись перед столом, он положил руку на эфес короткого меча, словно желая скрыть пустые гнёзда где некогда были драгоценные камни: – Что вам нужны опытные бойцы? Тогда вам повезло – меня тренировали лучшие фехтовальщики Империи. Владею мечом, саблей, копьём.
– Служили? – Откинувшись на спинку, Карась, против своей воли, сложил руки на груди закрываясь от него.
– Боги миловали, – чуть усмехнулся молодой человек: – Мой папенька определил мне стезю чиновника, отчего я, не испросив отеческого благословления, покинул отчий кров.
– Треус… – Припомнил латынь Карась, одновременно и благодаря Маслова за науку, и испытывая боль от потери: – Вы – третий сын?
– Вы правы, господин капитан, – по-своему истолковал промелькнувшее на лице нанимателя гримасу кандидат: – Но я прошёл достойную подготовку! Дайте мне шанс! Я докажу!
Он порывисто дёрнул лежащей на эфесе рукой и поля его сюртука, длинного по местной моде, распахнулись, открывая взгляду Карася перевязь с белыми пятнами на месте ранее бывших там украшений.
– Я правда хорошо фехтую, – вздохнув, Треус, что переводится как третий – общепринятая норма Претории для младших детей, стащил с головы шляпу и прижал её к груди обеими руками: – Пожалуйста, капитан, дайте мне шанс.
– Ты хоть понимаешь о чём просишь? – Покачал головой Карась: – Абордаж. Торпеда. Собьют мигом – с тобой в железной трубе. А ты? С образованием, сын уважаемых родителей! Ну куда ты лезешь? Это тяжёлая, грязная и кровавая работа. Ты кровь то хоть видел?
Ом продолжал молча полировать кружку и капитан, вздохнув, вновь посмотрел на кандидата: – Ну? Кровь проливал?
– Нет, господин, – поник тот и исподлобья, посмотрел на Карася взглядом забитого щенка: – Пожалуйста. Я научусь. Я… Я хорошо учусь, правда. И дерусь неплохо. Я призы брал.
– Призы, господи! Призы он брал! Парень, здесь не за призами бой будет. А за жизнь. Жёстко и без правил. Насмерть! И отступить тебе, если что не так, некуда будет. И про плен забудь – хорошо, если по-быстрому прирежут, а то и поглумиться могут. Знаешь, что? Иди отсюда, не хочу я грех на душу брать.
– Некуда мне, – совсем поник Треус: – Ни денег, ни угла. Уж лучше я с вами, всё одно подыхать.
– А домой вернуться? Попросишь прощения у отца – простит, я уверен.
– Нет там никого, – побледнел парень: – Папа третьим жрецом в храме Дионисия был, ну а как Хавасы пришли, и Император признал их, так всё, – запнулся Треус: – Всех перебили. Всю семью – даже рабов не пожалели. И били-то кто! Соседи! Уважаемые люди, не раз бывшие у нас в гостях и вкушавшие от даров наших!
– Мд-а… – Не зная, что и сказать, протянул Карась, а потом, решившись, протянул Треусу рюмку: – Принят! Но учти – будешь мутить, или благородством кичиться в ущерб делу – за борт сразу.
– Вас понял, капитан! – Приняв левой рукой рюмку, он с силой хлопнул себя кулаком по груди около сердца: – Клянусь! Исполнять ваши приказы и жить ради вас и моего нового дома! Да будет так! – Выпив и получив свои пять монет, он коротко поклонился, зажав монету в кулаке: – Немедленно отправляюсь в Седьмой док, капитан. Буду ждать вас там.
– Молодой и горячий, – покачал головой Карась, всё ещё сомневаясь в своём решении: – Боюсь, что первый бой, для него, станет и последним.
– Тут – как повезёт, – не согласился с ним Ом, облокотившийся на стойку: – В Империи готовили хорошо, шансы выжить у него есть. А вот станет ли он человеком – это уже от вас зависит, капитан.
Ответить Карась не успел – дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель проникли отголоски жаркого спора, обильно сдобренного ругательствами.
Отъехав ещё немного она пропустила внутрь закутанного в плащ мужчину, после чего немедленно закрылась, возвращая тишину в помещение.
– Маркус. – Сбросив плащ вытянулся перед капитаном легионер в полном боевом облачении и даже со шлемом на голове: – Старший четвёртой манипулы пятой центурии двенадцатого легиона, – отчеканил он и хлопнул себя правым кулаком по сердцу в обычном для военных Претории манере: – Привёл манипулу для найма. С условиями согласен и готов приступить к службе. – Завершив короткий доклад он вытянулся по стойке смирно глядя поверх головы Карася.
– Что? Всю манипулу?
– Так точно, господин наварх! Считая меня – полная манипула, все десять бойцов. Оружие, броня и средства ухода за снаряжением к смотру готовы! – Не пошевелившись и даже не поменяв направления взгляда, отчеканил легионер.
– Вы, и ваши люди, сейчас не на службе? – Решил на всякий случай уточнить Карась: – То есть, вы не служите Империи? В данный момент?
– Так точно, господин наварх! Двенадцатый легион был распущен в соответствии с указом правителя.