Боги, пиво и дурак. Том 8
Шрифт:
А мне-то как идти, раз я призвать ничего не могу?
— Это, мужики… А у вас штанов лишних нет? — спросил я жрецов.
Ответом было выразительное молчание.
— Ну, не будет так не будет… — вздохнул я.
И двинулся в сторону пернатых.
— Эй, ты куда?! — крикнул мне вслед опешивший Зорин. — Ты же!.. — он запнулся, и уже куда менее уверенно повторил. — Ты же…
Похоже, одержимость Оракулом отпустила его, и бедняга наконец-то во всей красе увидел свою ситуацию. Поэтому договаривать фразу он не стал, а
Я обернулся. И с улыбочкой ответил:
— Извиняй, но я полетел. Как Карлсон. А вы тут обживайтесь, будьте как дома, че.
— Это в склепе-то?.. — хмыкнул Лёха из Демкиных рук. — Добрый ты, однако. Гостеприимный.
— Так ты у него штаны забери! — предложил мне Янус, смерив пристальным взглядом Зорина. — Коротковаты будут, но на жопу должны налезть. А ему халат верни. Пусть сам поносит то, что на других надевал.
Я сначала хотел было возразить, но, с другой стороны… А почему бы и да? Правда, я бы все-таки предпочел снять штаны с кого-нибудь покрупней.
Зорин отшатнулся. Лицо перекосила гневная гримаса. Его парни плотненько сдвинулись вокруг своего командира, за невозможностью использовать огнестрел дырявя нас дробью тяжелых взглядов.
— А чего скривился-то, командир? — процедил Янус с недоброй ухмылкой, неспешным шагом вразвалочку направившись к ним. — Или фасон не нравится?
Под кожей Яна разгоралась энергия, превращая загорелое сильное тело в бронзовую статую. В глазах тоже засиял огонь.
— Ты их только не убивай пока, ладно? — попросил я.
— А почему нет? Удобное место. Тут убьем — тут и похороним. Будут как дома — прямо как ты хотел…
Он начал меняться. В воздухе закружились песчинки, нежная зелень у ног пробуждавшегося Сета жалобно поникла от пустынного жара.
— Ян, он мне пока что нужен! — крикнул я. — Он может обладать важной информацией!..
— Ой, я умоляю, — небрежно махнул рукой Самеди. — Тоже мне проблема. Господин Сет, не отказывайте себе в удовольствии. Если будет такая необходимость, мы и поднимем, кого надо, и спросим, что нужно…
Парни Зорина, сверкнув по-волчьи злобными глазами, только плотнее сдвинули строй, готовые броситься в схватку в любой момент.
Может быть, в другом мире у них были сверхспособности, тени, автоматы, пулеметы, танки и самолеты. Но здесь кроме собственной храбрости не осталось ничего.
— Идем, — потребовал у меня один из птеродактилей Оракула.
— Да сейчас, — отмахнулся я от жреца. — Погоди минутку!.. Конечно, мое недообещание на той стороне нельзя было назвать серьезным, но тем не менее я поймал себя на мысли, что все равно будет как-то неправильно допустить сейчас расправу над Зоринскими.
Ян ничего не ответил, только зловеще хмыкнул.
На парнях от порыва горячего ветра затрепетала одежда, волосы растрепались. Рефлекторно сощурившись, они прикрыли мгновенно покрасневшие лица рукой — и с воплем отчаянья ринулись на Яна.
Первый храбрец взлетел от удара с ревом, как боевой истребитель, метра на три вверх, пролетел по дуге и впечатался в мягкую землю. Второго вообще выкинуло прочь из ямы.
Третьего с четвертым Ян просто избил одного об другого, не обращая внимания на пустые попытки остальных бойцов как-то вмешаться в процесс. Они висли на нем, как дети на дереве, срываясь от резких толчков и опять набрасываясь на добычу, которая явно была им не по зубам.
Как стая йорков, решившая вдруг покусать ротвейлера.
Это тебе не Ван-Дамовский простигосподи шпагат. Это прямо огонь!
Вот бы я мог кроме «бухалово!» призывать еще и «попкорново»…
— Идем же! — невозмутимый птах Оракула начинал нервничать.
— Да подожди, — пробормотал вдруг один из его компаньонов, поправляя громоздкую маску, чтобы глаза попадали точно напротив дырок. — Когда еще такое увидишь?
— А ну всем стоять!!! — проорал Зорин, красный, как вареный рак. — Решили с богом войны силой помериться?! Совсем идиоты???
Развернувшись к Фемиде, он вдруг бухнулся на одно колено и громко крикнул:
— Во имя справедливого суда призываю твое покровительство! Заступись и защити меня и моих людей от ярости и беззаконного судилища!..
Даже я чуть не охнул от такого неожиданного поворота сюжета. Вот это смелость! Или наглость? На что рассчитывает Зорин, предавая себя на волю богине, которую столько лет его орден держал в плену?..
Ну а на лицо Яна вообще лучше было не смотреть.
— Ты охренел вообще?! — проорал он на Зорина. — Какой тебе еще справедливый суд, сволочь!..
И тут, перекрывая его яростный возглас, звонкой сталью прозвенел голос Фемиды.
— Принято!
Ее тусклый меч засиял в руках, как расплавленное золото. Вокруг всех бойцов образовался полупрозрачный золотистый кокон с символичными перекрещивающимися цепями.
— Не смей! — выкрикнул Ян, и этот яростный вопль исходил из самого его сердца. — Он — мой, и его жизнь должна принадлежать только мне! И пытать я его буду точно так же, как он, паскуда, пытал мою жену, меня, и моего друга! А потом его будет лечить Кассандра. И тогда он поймет, что пытки — это было только начало настоящих страданий!..
— Зря разоряешься, Сет, — заявила Фемида. — Теперь он — мой.
— Где же тогда твоя хваленая справедливость?..
Их спор был прерван долгим, протяжным стоном Фортуны.
Она все еще не открыла глаза, но держалась за живот совсем недвусмысленно.
— А вот теперь действительно стоит поторопиться, если мы не планируем наблюдать процесс родов, — негромко проговорил я птицам. — Лично я — пас.
Птички ничего не ответили, но все, как один, двинулись гуськом друг за другом прочь из склепа, где по стечению обстоятельств решила появиться на свет новая жизнь.