Боги, пиво и дурак. Том 9
Шрифт:
Мы очутились в роскошной комнате с большими зеркалами на стенах, напольными подсвечниками и множеством аппетитных блюд, от вида которых у меня, как у собаки Павлова, началось непроизвольное выделение слюны в бешеных объемах.
— Как нас внимательно слушают, — усмехнулся я, стараясь не смотреть на стол. — Но все-таки обидно, что меня держат за такого беспросветного дурака. Он что, всерьез думает, что я мгновенно голову потеряю от вида жареного мяса?
И в ту же секунду увидел в зеркале мелькнувшую черную тень.
Эреб!
Не
Мимо меня в противоположном направлении мелькнул Шива, но я так отчетливо видел темный силуэт, что просто не мог остановиться. Выскочив позади дальнего края стола, я увидел затемненный проход из большого зала в другое помещение. Одним прыжком очутился прямо под аркой, и был готов бежать дальше, но тут за спиной раздался громогласный возглас Нергала.
— Стоять!!! — крикнул он, для пущей звучности жахнув мечом по здоровенному винному кувшину.
Я невольно вздрогнул от неожиданности, мгновенно утратив всю прыть. И обернулся.
Нергал так и остался стоять посреди комнаты. Шива, как и я, замер в неловкой позе в противоположном углу зала.
— Он разделяет нас, — махнул рукой на зеркала Нергал. — Лично я увидел в зеркалах отражения сразу четырех Эребов, разбегающихся в разные стороны!
Тихий жутковатый смешок пронесся по залу, и все зеркала с оглушительным звоном разлетелись вдребезги.
И в то же мгновение и осколки, и гостиная с празднично накрытым столом исчезли.
Мы трое очутились посреди просторной комнаты с глухими серыми стенами. Над черным полом клубилась золотая искристая пыль, в воздухе отчетливо пахло сладковатой энергией Демки. Сквозь пол, раздвигая своими мощными корневищами плиты с потрескиванием медленно прорастали и вытягивались вверх молодые деревья — узловатые, кряжистые. Крошечные клейкие листочки зеленой вуалью опутывали ветви.
А у стены стоял жертвенник. Я сразу узнал конфигурацию — похожая штука использовалась в подземелье ордена для пыток богов. Ну и всяких смертных выскочек вроде меня.
Но в этот раз на жертвеннике была распята моя Деметра.
Только в этот миг я по-настоящему понял, что испытывал Ян, когда видел свою жену, бьющуюся в муках на подобном одре.
Превозмогая невероятную тяжесть в ногах, я рванулся к ней — и будто шагнул в открытый огонь.
Тут же раздался громкий, мучительный стон Деметры, и я непроизвольно тут же отступил на прежнее место.
На плитах угрожающим темно-красным светом мерцало гигантское удерживающее начертание такой силы, что казалось, будто ступни прессом расплющивает. Точно такие же метки светились по всем четырем углам, и еще одна — в середине.
И этими начертаниями хитрый Эреб поймал всех троих!..
Нергал ошибался, когда говорил, что старик слабеет. На самом деле он просто готовил большой маневр.
— Не надо резких движений, — раздался неизвестно откуда голос старика. — Начертания питаются энергией Деметры. Чем сильней ты противостоишь ловушке, тем больше сил требуется, чтобы воздействовать на тебя. А значит, жертвеннику приходится изымать из твоей возлюбленной все больше энергии. А это больно. И в некоторых случаях даже смертельно…
Не дослушав его, Шива ринулся из поймавшего его клейма — и взревел от боли, заглушая своим воплем крик несчастной Демки.
— Назад!!! — закричал я во все горло.
И Шива отступил. Его глаза горели красным, на синей коже местами проступили темные пятна, тут же раздувшиеся белыми волдырями ожогов.
— И да, я не успел предупредить, — насмешливо протянул Эреб, и в этот раз мне показалось, что его голос доносится совсем близко. — Созидательная сила Деметры по своей сути диаметрально противоположна разрушению. Поэтому ловушки наиболее эффективны против носителей этой самой разрушительной энергии. Так что многоуважаемому господу Шиве и достопочтенному Нергалу я бы рекомендовал учитывать этот факт.
— Что ты затеял? — прохрипел я, с трудом удерживая животный порыв берсерка броситься невзирая на боль к Демке и освободить ее. — Зачем тебе Деметра?!
Я впивался взглядом в каждую тень под деревьями, в сгустки тьмы по углам надеясь увидеть хоть какую-то подсказку, где этот ублюдок прячется.
— Ты прав, — ответил голос Эреба уже из глубины комнаты. — Она мне не нужна. Все, чего я хочу — это увидеть твое мертвое тело у своих ног.
— Он неуязвим, идиот! — выкрикнула Деметра, сдерживая стон. — Ты… никогда не увидишь его мертвым!
— Я восхищен твоей преданностью, великая богиня, — проскрежетал Эреб, и тонкие ветви молодого деревца возле жертвенника вдруг качнулись, хотя никаких теней вокруг не было. — Но напрасно ты пытаешься меня обмануть. Я достаточно стар, чтобы знать главный закон вселенной. И закон этот — равновесие! Никогда не бывает силы без уязвимостей. У любого Ахиллеса есть своя пята, и даже у великих зодчих нашлись тонкие швы в броне. А значит, и у нашего Дани имеется свое слабое место. Которое он непременно знает. Не так ли, Даниил?..
Я молчал.
От мучительного желания уничтожить в этой комнате все к чертям собачьим у меня сводило руки, грудь ходила ходуном, по вискам от напряжения поползли противные капли пота.
Что делать?
Своей энергии у меня нет, пытаться как-то воздействовать на клеймо начертания бесполезно. Да и все равно у меня вряд ли бы получилось, раз оно напрямую подпитывается от Деметры.
Так что же мне теперь делать?..
— … Как долго ты готов смотреть на муки своей возлюбленной? — продолжал между тем невидимый Эреб. — Час? День? И что изменится за этот час или день?..