Боги среди нас

Каин

Бровь Васильева дернулась ещё раз. Константин нахмурился, внимательно глядя на меня и постукивая ручкой по листу бумаги. Я же, в свою очередь, пытался построить простодушный вид. А губы будто сами собой растянулись в идиотской улыбке. Как у деревенского дурачка.

— Это такой город, — снова начал разговор следователь. — То самураи столы в барах на щепки рубят. Теперь вот боги трупы перевозят. Кстати, о мертвецах. Куда вы их везли? В загробный мир?

— Каких мертвецах? — я сделал вид, что не понял о чем речь.

Васильев взял со стола исписанный лист бумаги:

— В рапорте майора написано, что вы и Екатерина Чехова были задержаны при осмотре транспортного средства. В багажнике машины были обнаружены части человеческих тел…

Васильев небрежным жестом откинул документ в сторону и посмотрел на меня:

— Судебно-медицинский эксперт сейчас собирает в морге тела по частям. Как головоломку. Такая находка в багажнике вашей машины тянет на пожизненный срок, многоуважаемый бог… — он поморщился, припоминаю мой титул, — мщения и безмолвия. Из Асгарда. Уверен, в тюрьме найдутся те, кому придутся по душе ваши байки про родину.

— Как понять «пожизненный срок»?

— Понимаю, — с готовностью кивнул следователь. — Боги не разумеют местного диалекта. Так вот я вам объясню: выражение «пожизненный срок» означает, что вы просидите до конца жизни в колонии особо строгого режима. Страшное место, скажу я вам. Камера два на два, с тремя соседями. Свет в помещении горит круглосуточно. Прогулка раз в день на тюремном дворе. С мешком на голове. Зато на полном государственном обеспечении.

— Кормят, поят и одевают бесплатно? Не так уж и плохо, — быстро ответил я. — Телевизор можно круглые сутки смотреть.

Лицо Васильева вытянулось от удивления:

— К сожалению, там нет телевизора.

— Как это нет? Как же там люди живут, без телевизора?

— Вы, наверное, не понимаете. Эти места мало кому по душе. Так что я спрошу ещё раз оказались в машине с мертвецами в багажнике?

Я откинулся на спинку стула и лукаво посмотрел на следователя:

— Зачем же мне все вам рассказывать? Если я поведаю эту историю, то буду до конца жизни сидеть в клетке. Как вы сказали? — я наморщил лоб и прикрыл глаза, вспоминая нужное слово. — А, точно. В колонии особо строгого режима. Я не очень люблю спать при включенном свете.

— Если вы расскажете мне всё как есть, и не станете ничего утаивать — вам зачтется. Это называется чистосердечное признание и сотрудничество со следствием.

— Как зачтется? — живо поинтересовался я. — Свет в камере будут на ночь выключать?

Васильев посмотрел на меня с плохо скрываемой злостью:

— Вы не угадали…

— То есть, даже свет выключать на ночь не будут? Неужели дадут телевизор?

— Чистосердечное признание и сотрудничество со следствием помогут вам уменьшить срок заключения в исправительном учреждении.

Я задумчиво наморщил лоб:

— А как можно уменьшить пожизненное?

Следователь раздражённо бросил ручку на стол и отодвинул лист бумаги. Видимо, он передумал записывать наш разговор.

— Да и не понравится вашему ярлу держать пожизненно на соцобеспечении бессмертного. Это же сплошные траты. И ем я много. Хотя вот в последний день меня не торопятся кормить. Я готов даже вашу пиццу принять за еду. Хотя уверен, что мало кто из Асгардцев счел бы ее едой. Но я добрый…

— В соседнем кабинете уже даёт показания Екатерина Чехова, — перебил меня Васильев.

Но я лишь усмехнулся, вспомнив, какие показания даёт девушка в соседнем кабинете.

— Кто это? — переспросил я.

Константин Васильев тяжело вздохнул и потёр ладонями лицо:

— Да поймите… Как вас зовут?

— Я же уже говорил. Видар. Бог мщения и безмолвия, — охотно напомнил я.

— Ебать-колотить, — устало вздохнул следователь. — До чего же тяжёлый и запущенный случай.

— А скажите мне, уважаемый мастер-следователь. Почему у вас за перевозку мертвецов приговаривают к пожизненному сроку? За убийство меньше дают. Это я так, интереса ради спрашиваю. Вы не подумайте, будто я какие-то там трупы перевозил, или видел, или что-то о каких-то трупах знаю…

Следователь тихонько взвыл, качнувшись на стуле и закрыв лицо руками.

— Говорила мне мама: «Иди в архитектурный», — прошептал он.

«Видимо, мы с ним не подружимся», — отчего-то подумалось мне. — «А жаль. Мужик всего лишь хотел, чтобы мы стали добрыми друзьями».

Наш интересный диалог прервала хлопнувшая входная дверь. И женский голос:

— Он уже успел что-то вам рассказать?

Я обернулся. У входа в кабинет стояла девушка в строгом чёрном пиджаке и юбке, доходившей до колен. В правой руке она держала прямоугольную папку.

— А вы ещё кто? — спросил следователь. — Тоже Бог? Или богиня?

— Почти, — кивнула девушка, и ловко вынула из кармана какой-то небольшой прямоугольный документ в ярко-красной обложке. Она заученным движением раскрыла его, показывая следователю:

— Капитан Ольга Клименко. Спецотдел, — с усмешкой сообщила она. — Так что про бога вы почти угадали, младший советник юстиции.

Увидев этот документ, лицо стражника — следователя стало совсем уж грустным.

— Пока ничего. Несет какую-то лютую ересь. И задаёт дурацкие вопросы.

— Нормальные вопросы, — проворчал я недовольно.

— Я как раз хотел отправить его в камеру. И какое отношение спецотдел службы безопасности имеет к инциденту с машиной?

— Потому что хозяином автомобиля является гражданин Артур Соколов. Известный в городе под кличкой «Борода». Таким образом, уважаемый Константин Сергеевич, — девушка высокомерно усмехнулась, — дело подпадает под статью «Бандитизм». И переходит под нашу юрисдикцию. Поэтому этот парень и его подруга поедут со мной.